8/21 января

Прпп. Георгия Хозевита (VII) и Емилиана исп. (IX). Прп. Домники (ок. 474). Прп. Григория чудотворца Печерского, в Ближних пещерах (1093). Прп. Григория, затворника Печерского, в Дальних пещерах (XIII-XIV). Сщмч. Исидора пресвитера и с ним 72 мчч., в Юрьеве Лифляндском пострадавших (1472). Сщмч. Виктора пресвитера (1937); сщмчч. Димитрия, Владимира пресвитеров, мч. Михаила (1938); св. Михаила исп., пресвитера  (1941).

Прп. Паисия Угличского  (1504). Сщмч. Картерия, пресвитера Кесарии Каппадокийской (304). Мчч. Феофила диакона и Елладия (IV). Мчч. Иулиана, Келсия, Антония, Анастасия, мцц. Василиссы и Мариониллы, семи отроков и 20-ти воинов (313). Прп. Илии Египетского (IV). Мч. Або Тбилисского (ок. 790) (Груз).

 Прп. Георгий Хозевит (VII). Родители Георгия были благочестивыми жителями г. Кипра. Старший их сын Ираклид ушел в Святую Землю и стал там монахом, а Георгий остался у родителей. После их смерти он с родительским наследством был взят на попечение одним родственником, и ему предстояло жениться на его дочери, но, подобно старшему брату, имея влечение к иноческой жизни, Георгий удалился в Иорданскую долину, где в лавре Каламона жил его брат.

Суров был быт братьев-подвижников. Младший из них так преуспел в духовной жизни, что Господь послал ему дивный дар чудес. Братья никогда не принимали горячей пищи. Однажды Ираклид пригласил Георгия пилить дрова, приказав при этом срубить вот уже как несколько лет бесплодную пальму, росшую рядом с их кельей. Младший предлагал пощадить пальму, так как она скоро принесет плод, старший имел иное мнение, однако, уступил брату. С тех пор пальма процвела, и на ней появились великолепные плоды.

В Иерихоне жил один землевладелец, привязанный к братьям. Этот человек имел несчастье потерять единственного сына. Он принес братьям труп младенца в корзине, прикрыв его плодами, и попросил благословить выращенные им плоды. Обнаружив младенца, братья помолились о его воскресении, и Господь, прославляя их веру, воздвиг младенца.

Ираклид, бывший значительно старше брата, скончался в возрасте семидесяти лет, оставив глубокое горе в сердце Георгия. Георгий через некоторое время ушел из Каламона в Хозевитскую обитель, где некогда полагал начало своему иночеству. Здесь он еще усилил свои подвиги. Он не покупал себе ни елея, ни вина, ни хлеба, ни одежды, но собирал тряпки в кучах мусора и шил из них себе одежду. По его просьбе иноки в течение недели сберегали ему разные остатки от стола. Все это он толок вместе в каменной ступе, делал шарики и сушил на солнце. Этими-то шариками он и питался, употребляя их с водою через два или три дня. Отказываясь сам от хлеба, он, тем не менее, настойчиво желал участвовать в печении его, считая это дело богоугодным, так как в Палестинских монастырях в то время кормили хлебом странников, приходившим во множестве поклониться святым местам. И в этом деле Георгий принял на себя самую тяжелую часть работы – топку печей. Страшно изнурительной была эта работа при тамошней невыносимой жаре. Причем, в отличие от прочей братии, Георгий трудился никем не сменяемый, за что иноки называли его «железным».

Бодр, учителен, крепок в подвиге был великий старец до конца. В последний день своей жизни он потребовал к себе своего любимого ученика Антония, но тот был занят размещением и угощением множества посетителей, пришедших тогда в обитель. Тогда умирающий, ради выполнения учеником послушания, согласился подождать его и лишь когда он, освободившись, пришел к нему, Георгий обнял, облобызал, благословил его и скончался, сказав: «Изыди, душа моя, ныне о Господе, изыди!».

Прп. Емилиан исп., еп. Кизический  (815-820). Святитель Емилиан жил в царствование императора-иконоборца Льва Армянина. Вместе с другими епископами он был вызван во дворец к императору, настойчиво потребовавшего от них отказа от почитания святых икон.

Святитель Емилиан первым твердо ответил императору, что вопрос об иконопочитании может обсуждаться и решаться лишь в Церкви духовными лицами, а не в царском дворце. В 815 году он был сослан в заточение за Православную веру, где и скончался как исповедник (память его также 8 августа).

  Прпп. Домника и Мавра (ок. 474). Эти святые девы, современницы св. Олимпиады, были диаконисами Константинопольской Церкви. Они происходили из знатного языческого дома и были родом из Карфагена. При патриархе Нектарии (следовательно, раньше 397 года, прежде его смерти) они пришли в Константинополь с пятью своими служанками-язычницами. Их привлекло в столицу Востока пламенное желание принять Крещение.

 Нектарий получил от Бога особое извещение; поэтому, когда они обратились к нему с просьбою принять их лоно христианской Церкви, он не только совершил над ними Крещение, но и посвятил Домнику и Мавру в диаконисы. Долго ли трудились они в этом сане, неизвестно; история говорит о них как об основательницах двух иноческих обителей. Император Феодосий подарил им землю за чертой города. Домника построила монастырь во имя пророка Захарии, а Мавра – во имя св. Мавры. К той и другой собрались множество дев, преимущественно из африканского Карфагена.

Как известно, император Феодосий обращал власть свою на ослабление язычества в дальних областях своей империи, и обители Домники и Мавры сделались училищами для новых христианок. Блаженная Домника долгими и твердыми подвигами взошла на высокую степень духовного совершенства. По милосердию Божию она исцеляла больных, прорекала будущее, призывая к заботам о вечности некоторых из беззаботных жителей веселой столицы. Жизнь св. Домники была очень продолжительна: она дожила до времени императора Льва II (†474). Святая Мавра умерла раньше ее (память ее празднуется также 31 октября). Обитель Мавры прославилась тем, что претерпела гонения при Копрониме.

Прп. Григорий, чудотворец Печерский (1093). Прп. Григорий вступил в Печерский монастырь при прп. Феодосии (память его 3 мая) и подвизался в юности под его началом. Он стяжал великий дар молитвенный и силу над бесами, так что они всячески ополчались против него. Трижды научали они воров обокрасть его, но всякий раз преподобный их посрамлял. Первый раз пытались воры унести его богослужебные книги, но, по молитвам преподобного они заснули и проспали пять суток, пока он сам их не разбудил. Так как воры истощали, он велел их накормить и отпустил, а правителю города подарил несколько книг и уговорил его воров не наказывать. А остальные книги свои он продал и деньги раздал нищим, во исполнение слова Христова: «Продавайте имения ваши и давайте милостыню» (Лк. XII, 33). Второй раз воры обокрали его огород и нагрузили мешки, но, по молитве преподобного, не смогли стронуться с места и пробыли под тяжестью мешков двое суток, пока он их не разрешил. Принеся покаяние в грехе своем, они остались, по благословению преподобного Григория, трудиться в монастыре и, поживши в добром подвиге, мирно скончались.

Третий же раз недобрые люди выманили у преподобного немало денег, как бы для того, чтобы спасти товарища своего, приговоренного к повешению. Преподобный же, хотя и провидел злой умысел их, не стал им противиться и дал им, сколько они просили. Но с ту же ночь они проникли в плодовый сад, насаженный около пещеры преподобного, чтобы его обокрасть. Но Господь Сам покарал их: один из обманщиков, сидя на дереве, нечаянно повесился, товарищи же его в страхе бежали. А преподобный не мог оказать погибавшему помощь, потому что воры заперли его в пещере, чтобы он не смог им помешать, и он мог только оплакивать горькую кончину несчастного. На другой день они принесли покаяние, и преподобный, строго выговорив им за то, что они погубили товарища своего, повелел им до смерти трудиться в обители; и они повиновались ему со всяким смирением. Видя же, что преподобный посрамил их, бесы иным образом ополчились на него.

В 1093 г. князь Владимир Мономах с братом своим Ростиславом выступил против половцев, и стан князя Ростислава стал против Печерской обители. Слуги же князя, видя, что прп. Григорий спускается к Днепру за водой, стали над ним смеяться. Кротко остановил их преподобный: он им сказал, что им следовало бы готовиться к смерти, потому что они, по воле Божией, должны с князем сложить свои головы. Слова его передали князю. Он же, юный, неразумный и несдержанный, так озлобился, что приказал утопить преподобного в Днепре, с камнем на шее. На другой же день тело его нашли в пещере его, с камнем на шее. Одежда его была пропитана водой, но лик его сиял радостью, и он во всем был подобен живому. Его погребли в пещере. А князь Ростислав потерпел поражение, а во время бегства потонул со своим войском в реке Стрымне. Брат же его, князь Владимир Мономах, вернулся невредимым и оплакал его гибель и неразумие.

Память преподобного Григория празднуется: 08.01 – в день его гибели; 28.09 – вместе с Собором прпп. отцов Киево-Печерских, в Ближних пещерах почивающих; во 2-ю Неделю Великого поста вместе с Собором всех прпп. отцов Киево-Печерских.

 Прп. Григорий, затворник Печерский (XIII-XIV). В «Сказании о житиях святых, в пещере преподобного Феодосия почивающих» говорится, что пищей прп. Григорию всю жизнь служила невареная трава. Он давал эту траву приходившим к нему, и больные исцелялись.

Память его празднуется также 28 августа вместе с Собором прпп. отцов Киево-Печерских, в Дальних (Феодосиевых) Пещерах почивающих, и во 2-ю Неделю Великого поста вместе с Собором всех прпп. отцов Киево-Печерских.

  Сщмч. Исидор пресвитер и с ним 72 мчч., в Юрьеве Лифляндском пострадавших (1472). Этот незабвенный ревнитель веры был священником при Никольском храме в городе Дерпте (Юрьев). Город Юрьев, воздвигнутый великим князем Ярославом Мудрым на реке Омовже к западу от Пскова, был взят немецкими рыцарями-меченосцами, которые дали немецкое название городу – Дерпт. В 1472 году в нем, среди онемеченного и иноверного населения, оставалась лишь небольшая православная община во главе с пресвитерами Исидором и Иоанном. Между великим князем Московским Иоанном III и великим магистром Ливонского ордена, кому принадлежал тогда Дерпт, был уговор, по которому ливонские рыцари должны были соблюдать интересы православных горожан. Но, нарушая клятву, они стали принуждать русских то ласками, то угрозами, подчиниться римскому папе, от имени которого они действовали. Убегая от насилия, Иоанн удалился в Псков, а Исидор смело защищал в своих речах истину православия. Это возбудило к нему ненависть начальства и бискупа (католического епископа). В день великого водоосвящения Исидор был схвачен со своими прихожанами и брошен в тюрьму. Он увещевал паству умереть за веру и приобщил себя и бывших с ним запасными Святыми Дарами. За это противление о. Исидор, в священнической одежде, и с ним семьдесят два человека его паствы утоплены были в реке Омовже, в той «Иордани», которая была утроена ими для великого водоосвящения. В числе православных была юная мать с трехлетним ребенком.

Страдание мучеников совершилось 8 января 1472 года. По весне, когда разлились воды, в нескольких верстах от Дерпта были найдены на берегу реки лежавшие лицом к востоку нетленные тела всех мучеников, и между ними священника Исидора в его облачении.

Сщмч. Виктор (Усов) пресвитер (1937): Новомуч. Священномученик Виктор родился 19 марта 1876 г. в селе Всехсвятско-Орловский Погост Великоустюжского уезда Вологодской губернии в семье диакона Симеона Васильевича Усова и его жены Агнии. У супругов было пятеро сыновей и одна дочь, и все сыновья стали священнослужителями.

В 1900 г. Виктор окончил Вологодскую Духовную семинарию и был назначен учителем в Илезскую Воскресенскую церковноприходскую школу. В 1903 г. он был учителем в Тотемской Спасо-Суморинской и в Угрюминской церковноприходских школах. Он женился на девице Марии, дочери священника Димитрия Рябинина, служившего в Георгиевской Заднесельской церкви. 8 сентября 1904 г. епископ Вологодский и Тотемский Алексий (Соболев) рукоположил Виктора Семеновича во диакона к Благовещенской Томашской церкви Кадниковского уезда, а 4 марта 1907 г. епископ Вологодский и Тотемский Никон (Рождественский) рукоположил его во священника к Успенской Подольской церкви того же уезда. В 1908 г. о. Виктор был назначен законоучителем Успенской церковноприходской школы. В 1913 г. о. Виктор был переведен в Богородице-Рождественскую церковь в селе Леваш, которое находилось в самом отдаленном и глухом углу Тотемского уезда Вологодской губернии. Каменный храм здесь был возведен в 1822 г., а колокольня – в 1872-м. Отец Виктор прослужил в этом селе до дня своего ареста.

Во время гонений на Русскую Православную Церковь от безбожных властей в 20-х и 30-х годах XX века о. Виктор ни в малой мере не сократил своей проповеднической и пастырской деятельности. В середине тридцатых годов власти решили храм закрыть, а священника арестовать. В начале мая 1935 г. стали вызываться свидетели, которые должны были дать показания против священника.

13 мая 1935 г. власти допросили священника, потребовав ответа на вопрос: признает ли он себя виновным в том, что, проживая в селе Леваш, среди населения проводил контрреволюционную работу, направленную против советской власти и проводимых ею мероприятий. Отец Виктор в выдвинутых против него обвинениях виновным себя не признал.

14 мая 1935 г. уполномоченный Тотемского отделения НКВД выписал постановление на принятие дела к производству.

В тот же день о. Виктор был арестован и заключен в тюрьму в городе Тотьме. Все камеры в тюрьме тогда были переполнены узниками, негде было ни сесть, ни лечь.

Следователь в присутствии учителя стал допрашивать учеников левашской школы, которые показали, что священник рекомендовал им переместить из переднего угла в избах, где должны были располагаться иконы, в другой угол «уголки Ленина» и другие «уголки» такого рода, а плакат с надписью «Попы – враги рабочих и крестьян!» заменить на другой: «Где совет – тут и свет, где любовь – тут и Бог».

2 июня следователь снова допросил священника. На этот раз следователь требовал от священника признаний в высказываниях против вступления крестьян в колхоз и против советской власти. Он потребовал также, чтобы священник назвал единомышленников, с которыми он беседовал на эти темы, но о. Виктор отказался назвать имена; также он не стал называть своих братьев-священников и сестру, супруга же его к тому времени умерла, а детей у них не было.

9 июня 1935 г. следствие было закончено. Священника обвинили в контрреволюционной пропаганде. Она выражалась в том, что он говорил ученикам школы при посещении их квартир, чтобы они сняли революционные лозунги и заменили их религиозными,  также он вовлекал учеников школы в отправление религиозных обрядов, и они у него во время крестных ходов носили иконы.

11 сентября 1935 г. состоялось судебное заседание при участии Специальной Коллегии Северного краевого суда, в присутствии обвиняемого и свидетелей. В тот же день священник был приговорен к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. 8 октября 1935 г. о. Виктора отправили этапом в Вологду. 27 октября он был доставлен в исправительно-трудовой лагерь, расположенный рядом с городом Сокол Вологодской области. Здесь по реке Сухоне через озеро Кубинское проходил водный путь до Беломорско-Балтийского комбината. До этого места сплавляли лес бревнами, а здесь заключенные лагеря, в котором находился и о. Виктор, вылавливали бревна из воды, связывали в плоты и далее сплавляли по озеру. От голода и непосильной работы священник не дожил до окончания срока. Священник Виктор Усов скончался 20 января 1937 г. и был погребен в безвестной могиле.

Сщмч. Димитрий (Плышевский) пресвитер (1938): Новомуч. Священномученик Димитрий родился в 1880 г. в семье священнослужителя Иоанна Плышевского. По окончании в 1905 г. Минской Духовной семинарии он был рукоположен во священника и служил в Николаевской церкви в селе Смолевичи Минского уезда. Отец Димитрий был арестован во время гонений на Русскую Православную Церковь – 26 сентября 1937 г. Он был обвинен в том, что давал читать знакомым жития святых. Но такого обвинения для следователей было недостаточно, поэтому ему были предъявлены также обвинения в том, что он якобы «состоял участником контрреволюционной повстанческой шпионской организации» и проводил контрреволюционную деятельность.

Эти обвинения священник решительно отверг.

19 ноября 1937 г. тройка НКВД приговорила отца Димитрия к расстрелу. Священник Димитрий Плышевский был расстрелян 19 января 1938 г. и погребен в безвестной общей могиле.

Сщмч. Владимир (Пастернацкий) пресвитер (1938): Новомуч. Священномученик Владимир родился 2 июля 1885 г. в селе Дудичи Игуменского уезда Минской губернии в семье священника Илариона Пастернацкого, настоятеля Покровской церкви в селе Дудичи. Окончив в 1908 г. Минскую Духовную семинарию, Владимир Иларионович женился на дочери священника Феофана Сосиновского Наталье; впоследствии у них родилось восемь детей.

В 1908 г. Владимир Иларионович был рукоположен во священника ко храму первоверховных апостолов Петра и Павла в селе Песочное, где служил его тесть, который в это время тяжело заболел, слег и в течение семи лет, до самой смерти, не поднимался с постели. В этом храме о. Владимир прослужил до 1932 г. В 20-х годах он был назначен благочинным и возведен в сан протоиерея. В 1931 г. семье священника было предложено заплатить налог, который для них был столь велик, что они не смогли собрать нужную сумму, и у них забрали корову. В 1932 г. о. Владимир был переведен в Спасо-Вознесенскую церковь в город Копыль.

В 1933 г. все храмы в Копыльском районе были закрыты, а священники арестованы; оставалась лишь Спасо-Вознесенская церковь. Отца Владимира все чаще стали вызывать в НКВД и, угрожая расправой, требовать, чтобы он публично снял с себя сан. Взамен обещали обеспечить постоянной работой, например, в качестве бухгалтера, но священник это предложение категорически отверг. Власти, желая сломить его волю, потребовали от него уплаты такого налога, о котором заведомо знали, что уплатить его священник не сможет, и исключили из школы его детей. На семейном совете священник, поддержанный супругой, сказал детям: «Бог послал нам это испытание, и мы его должны безропотно нести». Оказавшись единственным священником в районе, о. Владимир с утра до вечера ездил по требам, крестил новорожденных, отпевал умерших.

В марте 1936 г. протоиерей Владимир был арестован по обвинению в присвоении власти административного лица, так как он вел запись имен всех крещаемых и тех, кого пришлось отпевать. 24 марта 1936 г. он был приговорен к двум годам заключения и отправлен в исправительно-трудовую колонию №1 в селение Хальч Гомельской области.

Наталья Феофановна осталась одна с тремя несовершеннолетними детьми без средств к существованию. Но помогали, чем могли, прихожане. В 1936 г. Наталья Феофановна с детьми переехала в город Рославль Смоленской области. В декабре 1937 г. о. Владимира освободили, и 12 декабря он приехал к семье. Однако через день он был вновь арестован по обвинению в том, что «вел активную контрреволюционную агитацию о войне и гибели советской власти… о якобы существующем голоде в Советском Союзе и притеснении религии со стороны советской власти». Был допрошен хозяин квартиры, где жила семья священника, который дал нужные следователю показания.

23 декабря 1937 г. следователь допросил о. Владимира, особенно интересуясь тем, чем занимался священник во время гражданской войны. При этом он требовал от него признания в агентурной работе в качестве немецкого разведчика, а также в проведении среди окружающего населения контрреволюционной и антисоветской агитации.

Виновным себя священник в этом не признал.

5 января 1937 г. тройка НКВД приговорила отца Владимира к расстрелу. Протоиерей Владимир Пастернацкий был расстрелян 21 января 1938 г. и погребен в общей безвестной могиле.

Мч. Михаил (Новоселов) (1938): Новомуч. Мученик Михаил родился в 1864 г. в селе Бабье Домославской волости Вышневолоцкого уезда Тверской губернии в семье Александра Григорьевича и Капитолины Михайловны Новоселовых. Родоначальником священнического рода Новоселовых в XVII веке был священник села Покровское-Березовец Кашинского уезда Афанасий Степанов. С XVIII столетия его дети стали называться Новоселовыми по имени села, в котором они служили священниками. Однако отец Михаила, Александр Григорьевич, не пожелал идти по духовной стезе.

С 1873 по 1881 год Александр Григорьевич был директором Тульской гимназии и в это время близко сошелся с Толстым. С 1881 г. и до конца своей жизни он был директором 4-й Московской гимназии и преподавал древние языки в старших классах. Несмотря на то, что Новоселовы были выходцами из духовного сословия, целостность православного мировоззрения была ими утрачена. Вера представлялась им абстрактным христианским умозрением, и если еще оставалась вера во Христа, как в нравственный идеал, то видение православного пути к этому идеалу уже затуманилось, и потому легко было увидеть исполнение этого идеала в светском писателе и лжеучителе.

Окончив гимназию, Михаил Александрович намеревался поступить на медицинский факультет, но отец выразил категорическое несогласие с таким решением сына, желая, чтобы он пошел по его стопам и стал учителем древних языков. Идти против воли отца и в то же время требовать от него средств для дальнейшего обучения Михаил Александрович не считал удобным. И он решил поступить в учительскую семинарию, а затем, уже после смерти отца в 1887 г. – поступил на историко-филологический факультет Московского университета.

К этому времени Михаил был уже старым знакомым Толстого и большим поклонником его «учения». Искренне любя Толстого и видя в его идеях и в его личности воплощение христианского идеала, он совершенно не замечал глубоко антихристианской направленности деятельности Толстого и того, что его желание стать учителем человечества является по существу антихристовым.

Михаил Александрович решил сам применить учение Толстого на практике. На деньги, оставшиеся от отца, он купил землю в селе Дугино Тверской губернии, и здесь основал одну из первых толстовских общин, состоявшую из пяти интеллигентов. Но община людей, не приспособленных к труду на земле, потерпела полный крах и рассыпалась. Однако Новоселов не сразу расстался с толстовством и участвовал вместе с толстовцами в помощи голодающим Рязанской губернии в 1891–1892 годах.

Одной из причин прекращения Новоселовым отношений с Толстым была ненависть последнего ко Христу. Это, а также собственные размышления о вере, укоры совести, не могшей во все время знакомства с Толстым успокоиться, подвигли Михаила Александровича к более глубоким раздумьям о Христе и о путях спасения души, о смысле человеческой жизни и, в конце концов, стезею правды привели его в Церковь.

Михаил Александрович прекратил отношения с Толстым, написав ему только уже в 1901 г., когда священноначалие, чтобы уберечь церковных чад от соблазна, публично засвидетельствовало отпадение Толстого от Церкви.

По возвращении в Православную Церковь Михаил Александрович всей душой и всем разумением прильнул к святоотеческим письменным источникам и к живым носителям благодати Духа Святого; он сблизился с отцом Иоанном Кронштадтским и старцами Зосимовой пустыни, обладавшими, может, и не видимыми для мира, но видимыми для ищущих спасения дарами Святого Духа, огромным и подлинным духовным опытом и рассуждением, отверзающими духовные очи слепцам.

Вернувшись в Церковь, Михаил Александрович не только взялся за дело своего спасения, но, увидев, сколь невежественны и не просвещены окружающие, какие глубокие заблуждения бытуют в среде интеллигенции и образованного сословия, взялся за дело миссионерства и просвещения. С 1902 г. он вместе с группой единомышленников приступил к изданию ряда брошюр и книг под общим заглавием «Религиозно-философская библиотека», дающих правильный ответ на выдвигаемые жизнью вопросы.

Издательская деятельность Новоселова продолжалась до прихода к власти безбожников. Всего им было выпущено 39 книг. Кроме того, было выпущено около 20 книг, посвященных более специальным вопросам, а также листки «Религиозно-философской библиотеки», которые выходили двумя сериями: первая состояла из писаний святых отцов, а вторая, рассчитанная на интеллигентного читателя, содержала размышления о вере и религиозной жизни выдающихся русских писателей и ученых. За заслуги в деле духовного просвещения и христианской апологетики Михаил Александрович в 1912 г. был избран почетным членом Московской Духовной академии. В течение ряда лет он был также членом Училищного совета при Святейшем Синоде.

Революция 1905 г. и произведенные в ходе ее разрушительные демократические реформы сделали существование народа в стране небезопасным. В послереволюционное время положение в стране все более ухудшалось, так как организации и люди, враждебные России и Православной Церкви, получили легальную возможность для осуществления своей разрушительной деятельности. Православные русские люди, из тех, кто был наиболее чуток к происходящему, стали понимать, что и им следует быть более активными. В это время Новоселовым и его единомышленниками было создано религиозно-философское общество под названием «Кружок ищущих христианского просвещения в духе Православной Христовой Церкви».

Михаил Александрович был активным участником Братства святителей Московских Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, где председателем совета Братства был известный государственный и общественный деятель Федор Дмитриевич Самарин. Братство занималось широкой благотворительной и просветительской деятельностью. На собраниях Братства читались доклады на актуальные темы религиозной и духовной жизни, не раз с докладами выступал и Михаил Александрович.

После прихода к власти в 1917 г. безбожников, когда начались гонения на Русскую Православную Церковь, Михаил Александрович вошел во Временный Совет объединенных приходов города Москвы, который на первом же своем заседании призвал верующих встать на защиту храмов, оградить их от посягательств безбожников.

11 июля 1922 г. ОГПУ произвело на квартире Новоселова обыск, предполагая заключить его в тюрьму по обвинению в антисоветской деятельности. Михаила Александровича тогда не было дома, розыск его не привел ни к каким результатам, и 26 февраля 1923 г. дело было закрыто. Михаил Александрович, узнав об обыске, перешел на нелегальное положение, живя то в деревне, то у своих друзей в Москве и в Петрограде, готовясь к тому дню и часу, когда ему придется исповедать Христа перед лицом гонителей. В это время он приступил к писанию богословской работы, которая условно была им названа «Письма друзьям»; в каждом письме он старался ответить на все те актуальные вопросы, которые ставила тогда действительность перед церковным обществом.

После опубликования в июле 1927 г. декларации митрополита Сергия (Страгородского) среди церковных людей начались смущения и смятения. Стало известно, что некоторые архиереи отошли от митрополита Сергия, в частности, митрополит Петроградский Иосиф (Петровых), епископ Гдовский Димитрий (Любимов), к ним присоединились митрополит Ярославский Агафангел (Преображенский) (исп., память его 3 окт.) и архиепископ Угличский Серафим (Самойлович) (сщмч., память его 22 окт.). С последним был хорошо знаком Михаил Александрович. Вскоре и он присоединился к этому церковному движению и, как пользовавшийся безупречной нравственной репутацией, стал одним из авторитетных его участников.

Бывая в Москве, Михаил Александрович ходил молиться в Воздвиженский храм на Воздвиженке. 22 марта 1929 г. неподалеку от храма он был арестован, заключен сначала в тюрьму ОГПУ, а затем в Бутырскую. Во время допроса, который состоялся через два дня после ареста, ему была предъявлена отпечатанная на машинке книга «Письма к друзьям».

Отвечая на вопросы следователя, Михаил Александрович признал свое авторство этой книги и кратко охарактеризовал свои убеждения в отношении современного состояния общества, государственности, нравственности и религии. Он высказал мнение, что «современное положение вещей является для верующих – испытанием, а для прошлой государственной системы – карой и приговором истории…».

17 мая 1929 г. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило Михаила Александровича к трем годам заключения «в местах, подведомственных ОГПУ», то есть в закрытых тюрьмах со строгим режимом содержания. 23 мая он был доставлен в Суздальский политизолятор, а 25 июня – отправлен в Ярославский политизолятор ОГПУ. С этого времени для исповедника наступили суровые будни пребывания в узах со всеми их ограничениями и в полной зависимости от произвола надзирателей и тюремной администрации. В этих условиях любой недуг мог оказаться смертельным.

В 1930 г. ОГПУ произвело по всей России аресты священнослужителей и мирян, не согласных с позицией митрополита Сергия и недовольных внутренней политикой советской власти по отношению к Церкви. Были арестованы тысячи людей и, в частности, все те, кто считал себя принадлежащим к группе митрополита Иосифа (Петровых) и епископа Димитрия (Любимова). Были арестованы и сами эти архиереи.

7 августа 1930 г. Михаила Александровича привлекли в качестве обвиняемого к новому делу и для проведения допросов этапировали в тюрьму ОГПУ в Москве. Следствие длилось около года. На допросах Михаил Александрович не скрывал своих убеждений. В частности он говорил: «Я, как верующий человек, считаю, что и царь и Церковь, и весь православный русский народ нарушили заветы христианства… Революцию, советскую власть я считаю карой для исправления русского народа и водворения той правды, которая нарушалась прежней государственной жизнью…». Он также говорил и том, что придерживается монархических воззрений; по отношению к советской власти считает себя недругом, поскольку эта власть является безбожной, богоборческой.

Продолжение »