30 января / 12 февраля

Собор Вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого. Сщмч. Ипполита и с ним мчч. Кенсорина, Савина, Хрисии девы и прочих 20-ти мучеников (III). Блж. Пелагии Дивеевской (1884). Сщмч. Владимира пресвитера (1933); мч. Стефана (1945).

Прп. Зинона, постника Печерского, в Дальних пещерах (XIV). Прп. Зинона, ученика свт. Василия Великого (V). Мч. Феофила Нового (784). Блгв. Петра, царя Болгарского (967).

 Собор Вселенских учителей и святителей Василия Великого (†379), Григория Богослова (†389) и Иоанна Златоустого (†407) (1084). В XI веке в Константинополе, столице православной Византийской империи, некогда происходили споры о том, кому из трех святителей отдать почесть первенства. От этого среди христиан происходили раздоры: одни наименовали себя василианами, другие – григорианами, третьи – иоаннитами. Так продолжалось долго до тех пор, пока народ не услышал вразумления свыше.

По воле Божией в 1084 г. митрополиту Евхаисткому Иоанну в видении явились три святителя и, объявив, что они равны перед Богом, повелели прекратить споры и установить общий день празднования их памяти.

 Сщмч. Ипполит, папа Римский, и с ним мчч. Кенсорин, Савин, Хрисия дева, Фиракл, Максим, Геркулин, Венерий, Стиракин, Мин, Коммод, Ерм, Мавр, Евсевий, Рустик, Монагрей, Амандин, Олимпий, Кипр, Феодор Тривун, Максим пресвитер, Архелай диакон и Кирин епископ, Римские (III). Сщмч. Ипполит, папа Римский, был одним из ученейших богословов и плодовитым писателем. Во время гонений на христиан он обличал гонителей в жестокости, а потом после мучений за веру Христову и сам был утоплен в 269 г. Святые мощи его покоятся в Риме.

Мчч. Кенсорин, Савин, Хрисия дева и с ними прочие 20 мучеников пострадали одновременно с сщмч. Ипполитом.

Святой Кенсорин был первым сановником в царствование римского императора Клавдия II (268 - 270). По доносу он был взят и заключен в темницу за веру во Христа. Здесь он Именем Господа Иисуса Христа воскресил умершего, после чего обратились ко Христу 20 воинов - темничных стражей. Вместе со святым Кенсорином они были обезглавлены. Тогда же была приведена к допросу девица Хрисия, которая мужественно исповедала себя христианкой и была подвергнута мукам. После зверских истязаний она была утоплена в море.

Святого Савина избивали тяжелым молотом, а затем подвесили на дереве и жгли тело огнем. В мучениях он предал Господу святую душу.

 Со святой Хрисией пострадали: Филикл, Максим, Геркулин, Венерий, Стиракин, Мина, Коммод, Ерм, Мавр, Евсевий, Рустик, Монагрей, Амандин, Олимпий, Кипр, Феодор, Тривун, Максим пресвитер, Архелай диакон и Кирин епископ.

Святой Ипполит, епископ Остии, Римской пристани при устье Тибра, узнав о страдании мучеников, несмотря на свои преклонные годы, явился в суд и обличил мучителя в бесчеловечности, называя его кровопийцем. Разъяренный судья предал святого епископа на мучения. После долгих истязаний его связали по рукам и ногам и бросили в море.

Эти мученики пострадали в 269 году. Мощи священномученика Ипполита были положены в Риме, в храме святых мучеников Лаврентия и папы Дамаса. Святой священномученик Ипполит был учеником святого Иренея, епископа Лионского, известен как христианский Богослов, написавший много сочинений против еретиков. Им составлены Канон пасхальный, знаменитое сочинение о Христе и Слово об антихристе. Святой Ипполит писал также много толкований на Священное Писание, на Книги Бытия, Исход, Притчи, Екклесиаста, Песнь Песней, на Евангелия от Матфея, Луки, Иоанна, на пророков Исаию, Иезекииля, Даниила, Захарию, на Псалмы Давида и Апокалипсис. Часть его сочинений сохранилась лишь в отрывках. Полностью сохранились слова, посвященные Богоявлению и пророку Даниилу. Слова его являются образцом искусства древней церковной проповеди.

 Блж. Пелагия Дивеевская (1884). Блаженная Пелагия родилась в октябре 1809 г. в городе Арзамасе от купца Ивана Ивановича Сурина и жены его Прасковьи Ивановны Бебешевой. Отец ее жил довольно богато, хорошо торговал, имел кожевенный завод и был человеком умным, добрым и благочестивым. Но он вскоре умер, оставив жену и троих малолетних сирот – сыновей Андрея и Иоанна и дочь Пелагею. Затем жена его вышла вторично замуж за купца Алексея Никитича Королева, тоже вдовца, имевшего шестерых детей. Королев был человеком суровым и строгим, дети же его не полюбили детей Прасковьи Ивановны. Жизнь маленькой девочки Пелагеи стала невыносимой в доме отчима, и у нее возникло желание уйти от таких родных. Господь необыкновенно рано призвал ее к трудному подвигу. Она вроде бы как заболела и, пролежав в постели целые сутки, встала непохожей сама на себя. Из редко умного ребенка она вдруг сделалась какой-то точно глупенькой, и вела себя соответственно этому.

Пелагея Ивановна с самых ранних лет обнаруживала в себе необыкновенное терпение и твердую волю. Она росла стройной, высокой, красивой, и мать ее, как только минуло ей 16 лет, постаралась поскорее выдать замуж «дурочку». Выдали Пелагею замуж против ее воли 23 мая 1828 г. за Сергея Васильевича Серебренникова, мещанина города Арзамаса, человека бедного, служившего приказчиком. После брака Пелагея Ивановна поехала с мужем и матерью в Саровскую пустынь. Отец Серафим (память его 2 янв.) ласково принял их и, благословив мать и мужа, отпустил их в гостиницу, а Пелагею Ивановну ввел в свою келью и долго беседовал с нею. О чем они беседовали, осталось тайной. Рассерженный долгим отсутствием жены муж Пелагеи вернулся вместе с ее матерью к келье старца. Там они увидели, что старец, выводя Пелагею за руку из кельи, поклонился ей до земли и с просьбой сказал ей: «Иди, матушка, иди, не медля, в мою-то обитель, побереги моих сирот-то; многие тобою спасутся, и будешь ты свет миру…». Затем он вынес и вручил ей четки. Когда Пелагея Ивановна удалилась, отец Серафим обратился к свидетелям этого события со словами: «Эта женщина будет великий светильник». Тайная продолжительная духовная беседа с дивным старцем имела решительное влияние на дальнейшую жизнь Пелагеи. Вскоре она подружилась в Арзамасе с одной купчихой, по имени Параскева Ивановна, тоже подвизавшейся в подвиге юродства Христа ради, и под ее руководством научилась непрерывной молитве Иисусовой, которая начала на нее благотворно действовать. Дома она целые ночи проводила в молитве. С молитвенным подвигом она вскоре стала соединять и подвиг юродства Христа ради и как бы с каждым днем теряла более и более рассудок. Мужу это не нравилось. Когда же у них родился первый сын, Пелагея Ивановна точно не рада была этому рождению, так же как и рождению второго сына. Вскоре оба мальчика умерли, и муж перестал щадить жену. Он стал ее страшно бить. Через два года родилась у них дочка, но Пелагея Ивановна тут же унесла ее в подоле к своей матери и, бросив ребенка на диван, сказала: «Ты отдавала, ты и нянчись теперь; я уже больше домой не приду». Пелагея Ивановна начала ходить по улицам Арзамаса от церкви к церкви и все, что не давали ей из жалости, раздавала нищим или ставила свечи в церквах. Муж ловил ее, страшно бил, даже как-то упросил городничего высечь ее. После совершенного над ней жестокого истязания городничему было во сне откровение свыше. Напуганный этим предупреждением он запретил по всему городу более трогать и обижать Пелагею Ивановну.

Серебренников, считая свою жену испорченной, повез ее лечить в Троице-Сергиеву лавру. Во время этой поездки внезапно произошла перемена с Пелагеей Ивановной: она сделалась кроткою, тихою и умною. Но после этого, когда Сергей Васильевич удалился из дома по делам, она стала раздавать нищим все, что было в доме и юродствовать. В конце концов, муж приковал ее, словно зверя, цепью к стене в доме, но она обрывала цепь и, гремя ею, носилась по городу, пугая всех. Наконец Серебренников полностью отрекся от нее и вернул матери.

Мать решила отправить ее с богомольцами по святым местам, в надежде, не исцелится ли она. Прежде всего «дурочку» повели в Задонск к свт. Тихону, затем в Воронеж к свт. Митрофану. Прибыв в Воронеж, арзамаские богомолки пошли с Пелагеей Ивановной к преосвященному Антонию (память его 20 дек.), известному святой жизнью и даром прозорливости. Владыка Антоний ласково принял их, благословил всех, а к блаженной обратился со следующими словами: «А ты, раба Божия останься». Три часа беседовал он с нею наедине. Потом, провожая ее, сказал, что, если о. Серафим начал ее путь, то он же и докончит. Измученная мать Пелагеи Ивановны решила еще раз съездить в Саровскую пустынь. Прасковья Ивановна стала жаловаться о. Серафиму на дочь. В ответ он велел оставить блаженную в покое. Получив свободу, Пелагея Ивановна постоянно находилась на паперти церкви. Затем видели, как она целыми ночами молилась Богу под открытым небом, с воздетыми руками, со многими воздыханиями и слезами. А днем она юродствовала, бегала по улицам города, безобразно кричала и всячески безумствовала, покрытая лохмотьями, голодная и холодная. Так она провела четыре года.

В 1837 г. ее встретила старица Ульяна Григорьевна и предложила: «Полно тебе здесь безумствовать-то, пойдем к нам в Дивеево, так Богу угодно». В ответ Пелагея Ивановна поклонилась ей в ноги и сказала: «Возьмите меня, матушка, под ваше покровительство». Пелагея Ивановна еще по дороге в Дивеево и при вступлении в обитель успела уже наделать по своему юродству множество несообразных выходок. И зажила «безумная Палага», как ее многие называли в Дивееве, но не радостною жизнью. Она по-прежнему безумствовала, бегала по монастырю, бросая камни, била стекла в кельях, колотилась головой своей и руками о стены монастырских построек. В келье своей бывала редко, а большую часть дня проводила на монастырском дворе, сидела или в яме, ею же и выкопанной и наполненной всяким навозом, или в монастырской беседке, где творила Иисусову молитву. Всегда зимой и летом ходила босиком, специально наступала на гвозди и прокалывала ноги насквозь, и всячески старалась истязать свое тело. В трапезу монастырскую не ходила никогда, питалась лишь водой и хлебом. За все это она получала побои от приставленной к ней Матрены Васильевны (впоследствии монахини Макрины), но не только не жаловалась, но радовалась такой жизни. Но, наконец, ей стала служить постоянно в течение всех 45 лет пребывания в обители сострадательная и простосердечная девица Анна Герасимовна, которую блаженная сначала называла «батюшкой Венедиктом», а впоследствии Симеоном. Она то и оставила подробное повествование о подвигах Пелагии Ивановны. Она же свидетельствовала о прозорливости блаженной. Рассказывала, в частности, как Пелагея Ивановна повадилась ходить в кабак к целовальнику, возбуждая пересуды, а это кончилось тем, что спасла она две человеческие души. Задумал целовальник загубить свою жену, завел ее в погреб и занес руку, чтобы убить ее, но руку перехватила, заранее схоронившаяся здесь, Пелагея Ивановна. Она укорила целовальника, и тем спасла от гибели сразу две души. После этого хождения ее в кабак прекратились, но люди перестали осуждать блаженную и стали ее почитать. Иногда ее посещали родственники, и она всегда заранее провидела время их посещения, равно как и дальнейшую судьбу родственников. Она также наперед знала о грядущих событиях в обители и предрекала их в своих притчах и в, казалось бы, безумных представлениях. Однажды, уже в старости, Пелагея Ивановна заранее почувствовала приближение к обители блаженной Паши Саровской (память ее 22 сент.). Высунувшись из окна, она пригрозила Паше, тогда та спросила: что рано еще? И, получив утвердительный ответ, ушла, чтобы вернуться затем за шесть лет до кончины Пелагеи Ивановны, а за год до нее она осталась в обители навсегда. Незадолго до смерти Пелагеи Ивановны Анна Герасимовна была свидетельницей посещения блаженной посланцами свыше. Ее навещал старец Серафим, с которым они долго о чем-то беседовали. 1884 год был тяжелым для Серафимовой обители – настало время расстаться со «вторым Серафимом», дивной блаженной Пелагеей Ивановной, которой действительно «спаслось много душ», как предсказывал старец Серафим Саровский.

 Сщмч. Владимир (Хрищенович) пресвитер (1933): Новомуч. Священномученик Владимир родился в 1876 г. в деревне Гезгалы Лидского уезда Виленской губернии в семье крестьянина Ивана Хрищеновича. В 1911 г. Владимир окончил Слуцкое духовное училище и поступил служить псаломщиком в церковь святителя Николая Чудотворца в селе Горки Бобруйского уезда Минской губернии.

В 1930 г. епископ Слуцкий Николай (Шеметилло) рукоположил Владимира Ивановича во священника к Никольской церкви. Живя в Горках, о. Владимир часто посещал соседний приход в селе Языль, где не было в то время священника, и служил здесь в храме Преображения Господня.

В 1932 г. о. Владимир произнес в храме проповедь, которая послужила поводом к его аресту. В ней он, обращаясь к прихожанам, сказал: «Братья! Господь сотворил человека, и в Его воле сделать с ним, что захочет; нужно слушать Бога и веровать в Него, ходить в церковь и молиться Богу; единственное наше спасение – это Господь».

Отец Владимир был арестован 27 декабря 1932 г., вместе с ним были арестованы псаломщик, церковный староста и несколько прихожан Преображенской церкви. Отвечая на вопросы следователя, священник сказал: «Да, я, как священник, будучи обречен на нищенскую жизнь, выражал недовольство политикой советской власти. В связи с тем, что в селе Языль нет священника, а там имеется церковь, я по приглашению верующих совершал в ней богослужения».

12 февраля 1933 г. священник Владимир Хрищенович, псаломщик церкви, староста и один из членов церковного совета были приговорены к расстрелу, а остальные прихожане к различным срокам заключения. Вскоре после приговора о. Владимир и все приговоренные с ним были расстреляны.

 Мч. Стефан (Наливайко) (1945): Новомуч. Мученик Стефан родился в 1898 году в селе Константиновка Мелитопольского уезда Херсонской губ. в благочестивой крестьянской семье Пимена и Евфросинии Наливайко. Он получил хорошее церковное образование, прекрасно знал Священное Писание и полюбил читать духовные книги.

После установления советской власти, когда начались гонения на Православную Церковь, Евфросиния Романовна стала ходить по соседним селам с проповедями.

Когда Степану исполнилось девять лет, родители отдали его в церковноприходскую школу, в которой он проучился три года, после чего поступил в училище при Григорие-Бирюзовом монастыре, где он учился два года. В это время настоятелем монастыря был архиепископ Таврический Димитрий (Абашидзе) и монастырь славился благочестием иноков и миссионерами. Обучение в церковноприходской школе и, в особенности, жизнь в Григорие-Бизюковом монастыре оказали на Степана благотворное влияние и сказались потом на всей его жизни.

Здесь Степан впервые проникся поэтической красотой и духовной глубиной православного богослужения. Он посещал почти все службы, и его благословили прислуживать во время богослужения.

Когда мальчику исполнилось 14 лет, он вернулся домой и стал помогать отцу по хозяйству. Но не к хозяйству склонялись ум и сердце Степана, и в 1914 году он уехал в город Геничек, поселился в монастырском подворье и был принят певчим в монастырский хор. Через два месяца он вернулся в родное село и поступил певчим в церковь, где настоятелем тогда был Павел Буцинский, расстрелянный впоследствии большевиками.

В феврале 1917 года Степан был мобилизован в действующую армию и был направлен на Румынский фронт. В июле 1917 года части, где служил Степан, попали в плен к немцам. Из плена он бежал осенью 1918 года. Дома он устроился в храм псаломщиком и работал в своем до крайности бедном по тем временам хозяйстве. Отец состарился, мать была тяжело больна, за ней некому было ухаживать, и Степан ради этого решил жениться на девушке сироте из того же села. Через год у них родилась дочь Раиса.

Перед глазами стояли христианские идеалы древних святых, и в начале 1923 года он оставил дом, жену, дочь и хозяйство и отправился странствовать. Придя в Москву, Степан исповедовался в Даниловом и Донском монастырях и молил Бога, чтобы Он указал ему, как явиться к правителям России и сказать им Божию правду.

Сначала он публично выступил на похоронах патриаршего архидиакона Константина Розова, призывая народ не забывать Бога и обещая, что настанет время, когда православные христиане воспрянут, а богоненавистников Бог свергнет. Его арестовали и отвезли в отделение милиции. Во время допросов Степан юродствовал, всячески демонстрировал свою принадлежность к православным христианам. На вопрос об его отношении к советской власти Степан ответил, что не одобряет ее, потому что она не признает Бога, и что он послан бороться с этой властью словом правды Священного Писания. В тюрьме ГПУ он проповедовал эти свои убеждения перед узниками. 25 июня Степан направил следователю ГПУ заявление, обращенное к правителям России с призывом обратить внимание на свой народ, который стонет под игом самого себя, а также обратиться ко Христу и познать в Нем жизнь. Ему выдали бумагу, чернила и разрешили свободно писать. В своих посланиях он обличал безбожную власть и призывал ее обратиться к угнетаемому ею народу.

26 октября 1923 года Комиссия НКВД по административным высылкам приговорила Степана к заключению в Соловецкий концлагерь сроком на три года. Через три года по окончании срока представители ОГПУ, убедившись в том, что он не изменил своих убеждений, добавили ему еще три года ссылки.

Ссылку он отбывал в Казахстане, в городе Туркестане. Когда прошли и эти три года, ему дали еще три года ссылки. В ссылке он научился разного рода мастерству. Степан снял в аренду дом и сад и выписал к себе жену с дочерью. Дочь Раиса в то время должна была пойти в школу, но Степан написал из ссылки, чтобы ее ни в коем случае не отдавали в школу. Он помнил и свое церковное обучение, и заветы святых отцов, особенно таких, как святитель Василий Великий, который говорил, что лучше вообще остаться без светского языческого образования, чем, по-мирски образовавшись, повредить своей душе. Приехав в Казахстан, дочь получила здесь начальное образование и религиозное воспитание. Поэтому, когда, после смерти матери Степана, его жене и дочери вновь пришлось ехать к его больному отцу в Константиновку, он уже не препятствовал обучению дочери в школе, как нравственно созревшей. Впоследствии она получила и высшее образование.

В сентябре 1932 г., взяв справку об освобождении, Степан уехал на родину. В селе Константиновке уже пять лет как храм был закрыт, священника не было. Когда приехал Степан, к нему тут же потянулись люди. Он собрал церковную общину из двадцати человек и поехал с бумагами к властям в Херсон, откуда сразу же вернулся со священником. Жившая на селе монахиня Евдокия стала псаломщицей, Степан стал управлять церковным хором.

Работал он по найму, был художником, маляром. Власти стали подбираться к нему, чтобы он шел в колхоз, но он отказывался, требуя паспорт и тем самым возможность отъезда. Но паспорта власти не дали, и начались преследования и мытарства. В это время умер отец Степана. Земля, бывшая в его хозяйстве, осталась незасеянной, и в августе 1934 г. Степана привлекли к ответственности за непосад своего хлеба на площади одного гектара и осудили на пять лет исправительно-трудовых лагерей. Но он написал жалобу, дело было пересмотрено, и его освободили. Однако преследования не прекратились. Требуя уплаты различных налогов, власти отобрали у него всю нажитую живность, а когда ему нечем стало платить в апреле 1935 г. состоялся суд, который приговорил Степана к трем годам исправительно-трудовых лагерей и к двум годам поражения в правах. Степана посадили в тюрьму, где он пробыл до февраля 1937 г., а затем был отправлен этапом во Владивосток. Он написал жалобу властям в Москву, и его оправдали со снятием судимости.

Тем временем его жена с дочерью переехали в Симферополь, и летом 1937 г. Степан приехал к ним и устроился маляром. Здесь, на церковной службе в храме, Степан вновь нашел свое место – не было для него любимее и дороже, чем церковь. И, конечно, беседуя с верующими, он не скрывал религиозных взглядов – как Священное Писание смотрит на современные вопросы человеческой жизни. Так возникло его последнее «дело».

25 октября 1940 г. было выписано постановление на арест Степана. Через три дня к нему явились сотрудники НКВД с ордером на обыск и арест Степана. Забрали паспорт, Библию 1904 г. издания, Евангелие 1903 г., нашли справку об освобождении и увели его.

Последовали изнурительные допросы день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Следователи добивались от него признания в антисоветской агитации, но он все предъявляемые ему обвинения отрицал. Не видя иного выхода из тупика, в котором оказалось следствие, следователи привлекли в качестве свидетелей агентов-осведомителей – протоиерея Алексея Капустина и священника Николая Швеца. Первый рассказал следователям о том, что во многих случаях Степан вел антисоветскую агитацию, трактуя советскую власть как преддверие кончины мира, когда воцарится антихрист, поправший веру, Церковь и духовенство, подтверждая свои слова отдельными выдержками из Библии. Второй доложил им о том, что Степан Наливайко хорошо разбирается в религиозных вопросах, большой оратор и много может говорить на религиозные темы, но при этом он враждебно настроен к советской власти, не признает ее и считает, что она не от Бога и ей не должны подчиняться.

Степан же на допросах держался спокойно, ровно и произносить лжесвидетельства против себя не соглашался. Не удавалось найти для обвинения Степана и лжесвидетелей и пришлось ограничиться показаниями лишь агентов-осведомителей.

4 февраля 1941 г. отдел прокуратуры по спецделам, рассмотрев материалы следствия, вынес свое заключение: «Будучи привлечен и допрошен в качестве обвиняемого, Наливайко С.П. в контрреволюционной деятельности виновным себя не признал, но не отрицает тот факт, что церковь, находящуюся в Симферополе, раз двадцать посещал…».

Дело было передано на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР, которое 7 апреля 1941 г. приговорило Степана Пименовича к пяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Его отравили отбывать наказание в г. Норильск. Только в начале 1945 г. родные получили от него первое письмо за три месяца до окончания его срока заключения, но вскоре они получили известие, что Степан Пименович Наливайко умер 12 февраля 1945 г. От голода.

Прп. Зинон Каппадокийский, ученик свт. Василия Великого (V). Оставив военную службу и огромное богатство, он сделался учеником Василия Великого, сорок лет прожил уединенно в пещерной гробнице, ведя самую суровую жизнь.

Мч. Феофил Новый (784). Воевода христианский при Константине и Ирине, он был взят в плен на Крите агарянами. За мужественное обличение языческого нечестия четыре года томился в темнице и был обезглавлен в 784 г.

Блгв. Петр, царь Болгарский (967). Сын воинственного болгарского князя Симеона (†927), он питал благоговейное уважение к современнику своему преподобному Иоанну Рыльскому. Боролся с ересью «Богомильской». Отличался миролюбием. Представился 56 лет от роду в 967 г.

Прп. Зинон, постник Печерский (XIV). Сведений о житие не найдено. Память его празднуется 28 августа вместе с Собором прпп. отцов Киево-Печерских, в Дальних (Феодосиевых) Пещерах почивающих и во 2-ю Неделю Великого поста вместе с Собором всех прпп. отцов Киево-Печерских.

Мч. Феодор Митиленский (1784). Отрекался от Христа, но раскаялся, и за возвращение опять в христианство после мук повешен турками в 1784 г., тело его брошено в море.

Память его празднуется также во 2-ю Неделю по Пятидесятнице вместе с Собором Афонских святых.