В 1924 г. иеродиакон Гавриил был рукоположен во иеромонаха, а в 1929 г. – возведен в сан архимандрита. Вскоре Донской монастырь был закрыт и о. Гавриил был назначен настоятелем Петропавловской церкви села Петровское-Лобаново Красногорского района Московской области.

В разгар гонений на Русскую Православную Церковь о. Гавриил 7 сентября 1937 г. был арестован и заключен под стражу в Таганскую тюрьму.

При обыске во время ареста в доме среди церковной литературы был найдены две книги: «Первые дни христианства» Ф.В. Фаррара и «Великое в малом» Сергея Нилуса.

11 сентября следователем был допрошен в качестве свидетеля священник Виктор Румянцев, служивший в соседнем храме в селе Аксинино, который на поставленные вопросы отвечал, что «о. Гавриил враждебно настроен к советской власти. Цитируя из Откровения Иоанна Богослова, Яцик указывает на правильность ряда его положений, так как знамение этого он видит в распространении безверия, что, по его мнению, “подтверждает о близком пришествии царства антихриста. Сейчас советская власть, закрыв монастыри и церкви, сеет безверие”. В этом Яцик обвинял власть советскую».

На допросах о. Гавриил виновным себя в антисоветской агитации не признавал.

22 сентября 1937 г. тройка НКВД приговорила отца Гавриила к расстрелу.

Архимандрит Гавриил (Яцик) был расстрелян 23 сентября 1937 г. на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.

 Мц. Татиана (Гримблит) (1937): Новомуч. Мученица Татиана родилась 14 декабря 1903 г. в городе Томске в семье служащего акцизного управления Николая Гримблита. Образование Татиана получила в Томской гимназии, которую она окончила в 1920 г. В этом же году скончался ее отец, и она поступила работать воспитательницей в детскую колонию «Ключи». Воспитанная в глубоко христианском духе, желая подвига и стремясь к совершенству в исполнении заповедей Господних, она, едва окончив школу, посвятила свою жизнь помощи ближним. В 1920 г. завершилась на территории Сибири гражданская война, и начались репрессии против народа, а вскоре и сама Сибирь с ее обширными пространствами стала местом заключения и ссылок. В это время благочестивая девица Татиана поставила себе за правило почти все зарабатываемые средства, а также то, что ей удавалось собрать в храмах города Томска, менять на продукты и вещи и передавать их заключенным в Томскую тюрьму.

В 1923 г. Татьяна повезла передачи нуждающимся заключенным в тюрьму в город Иркутск. Здесь ее арестовали, предъявив обвинение в контрреволюционной деятельности, но через четыре месяца ее освободили. В 1925 г. ОГПУ вновь арестовало Татьяну, но также освободили через семь дней. К этому времени она познакомилась со многими выдающимися архиереями и священниками, томившимися в тюрьмах Сибири.

Ее активная благотворительная деятельность все более привлекала внимание сотрудников ОГПУ и все более раздражала безбожников. Они стали собирать сведения для ее ареста. 6 мая 1925 г. начальник секретного отделения ОГПУ допросил Татьяну Николаевну о том, помогала ли она сосланному духовенству и кому именно, а также через кого она пересылала посылки в другие города.

Она подтвердила, что оказывала такую помощь духовникам, назвав и без того всем известные их имена, но не назвала ни одного имени, людей, помогавшей ей в этом. На следующий день она была арестована и  была заключена в Томское ОГПУ.

18 мая следствие было закончено и 26 мая Особое Совещание при Коллегии ОГПУ постановило выслать Татьяну Николаевну в Зырянский край на три года. 1 июля 1926 г. Татьяна Николаевна по этапу была доставлена в Усть-Сысольск.

15 июля 1927 г. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ постановило выслать Татьяну Николаевну этапом через всю страну в Казахстан на оставшийся срок. 15 декабря она прибыла в Туркестан. 19 декабря 1927 г. Особое Совещание постановило освободить ее, предоставив право жить, где пожелает. Об этом ей сообщили только 10 марта 1928 г., и 16 марта Татьяна Николаевна выехала в Москву. Она поселилась неподалеку от храма святителя Николая в Пыжах, в котором служил хорошо ей знакомый священник архимандрит Гавриил (Игошкин). Она стала постоянной прихожанкой этого храма, где стала петь на клиросе. Вернувшись их заключения, она еще активней помогала оставшимся в ссылках и находившимся в тюрьмах заключенным, многих из которых теперь знала лично. В ее сердце, вместившем Христа, никому уже не было тесно.

В начале тридцатых годов поднялась новая волна безбожных гонений на Русскую Православную Церковь, когда были арестованы несколько десятков тысяч священнослужителей и мирян. Сотни их были арестованы и в Москве, и среди них 14 апреля 1931 года была арестована и Татьяна. Через несколько дней следователь допросил ее. Она рассказала, что действительно помогала ссыльным и заключенным, вовсе не интересуясь, церковные это люди или нет, и даже по политическим ли они осуждены статьям или по уголовным, для нее было важно только то, что они нуждались и не имели того, кто бы им помогал.

30 апреля 1931 г. Особое Совещание приговорило Татьяну Гримблит к трем годам заключения в концлагере, и она была отправлена в Вишерский исправительно-трудовой лагерь в Пермской области. Здесь, в лагере, она изучала медицину и стала работать фельдшером. В 1932 г. она была освобождена с запретом, на оставшийся срок, жить в двенадцати городах. Местом жительства она избрала город Юрьев-Польский Владимирской области. После окончания в 1933 г. срока Татьяна Николаевна поселилась в городе Александрове Владимирской области и устроилась работать фельдшером в больнице. В 1936 г. она переехала в село Константиново Московской области и стала работать лаборанткой в Константиновской районной больнице.

Почти все заработанные средства, а также пожертвования для заключенных верующими людьми, она отдавала на помощь находящемуся в заключении духовенству и православным мирянам, со всеми из них ведя активную переписку. Слова любви и утешения в ее письмах были весьма ценимы узниками.

Больше всего из земных мест Татьяна Николаевна любила Дивеево, куда она приезжала часто, и где служил ее духовный отец протоиерей Павел Перуанский.

Вечером 5 сентября 1937 г., когда Татьяна писала письмо ссыльному архиепископу Аверкию (Кедрову), она была арестована. Письмо осталось недописанным на полуслове. Уходя в тюрьму, она оставила записку подруге, чтобы та обо всем происшедшем уведомила ее мать.

Допрашивал Татьяну начальник Константиновского районного отделения НКВД Судаков, который спросил ее: «Обвиняемая Гримблит, при обыске у вас изъята переписка с указанием массы адресов. Какие вы имеете связи с указанными лицами и кто они по положению?» Она сказала, что шесть из них принадлежат священнослужителям, находившимся в заключении и этапах, а остальные – родственникам.

После ее допроса были допрошены сослуживцы Татьяны по Константиновской районной больнице – врач, медсестра и бухгалтеры.

Они привели известные им эпизоды проявления подследственной своей религиозности в действиях и высказываниях, «внедрения религиозных чувств среди стационарных больных», факты помощи ею политзаключенным и др.

После этого возобновились допросы Татьяны. Она подтверждала свою религиозность, помощь собственными заработанными средствами политзаключенным из числа духовенства, отрицала причастность к каким-либо организациям. Виновной себя в ведении антисоветской агитации она не признала.

После этих допросов Татьяна была помещена в тюрьму в городе Загорске. 13 сентября 1937 г. следствие было закончено и составлено обвинительное заключение. 21 сентября перед отправкой обвинительного заключения ее опять вызвали на допрос и потребовали признать себя виновной в антисоветской агитации, в проведении вредительства, сознательном умерщвлении больных. Виновной себя в этом она не признала.

22 сентября тройка НКВД приговорила Татьяну к расстрелу. На следующий день она была отправлена в одну из московских тюрем, где перед казнью с нее была снята фотография для палача. Татьяна Николаевна Гримблит была расстреляна 23 сентября 1937 г. и погребена в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

 Сщмч. Уар (Шмарин), еп. Липецкий (1938): Новомуч. Священномученик Уар (в миру Петр Алексеевич Шмарин) родился 11 октября 1880 г. в селе Ново-Ситовка Тамбовской губернии в бедной крестьянской семье Алексея и Марфы Шмариных. У них было тринадцать детей, но до взрослого возраста дожили только Петр и его сестра. Отец умер рано, и Марфе Филатьевне одной пришлось растить и воспитывать детей. Петр с шести лет помогал матери по хозяйству. Первым его делом было пасти гусей.

Молодой священник села Ново-Ситовка, присмотревшись к сыну вдовы, посоветовал ей отдать сына в школу и затем взял все расходы по образованию мальчика на себя. Петр благополучно окончил четырехгодичную сельскую школу.

После этого священник помог ему за казенный счет окончить гимназию, а затем церковно-учительскую семинарию, находившуюся в селе Ново-Александровка Козловского уезда Тамбовской губернии.

По окончании семинарии Петр Алексеевич стал работать учителем. Чтобы исполнить данное священнику слово и быть рукоположенным в священнический сан, надо было жениться, и он посватался к девице Клавдии, происходившей из старинного рода донского казачества. Они обвенчались и вскоре вслед за этим, 21 марта 1904 г., Петр Алексеевич был рукоположен в сан диакона и направлен служить в Саратовскую епархию. Здесь у диакона Петра и Клавдии Георгиевны родилось трое детей – две дочери, Мария и Клавдия, и сын Николай.

В середине 1910 г. священноначалие предложило диакону Петру отправиться для служения или в Америку или в Финляндию. Он выбрал служение в Америке, но этому решению воспротивилась Анна Ивановна, мать его супруги, а также брат и сестра жены. Отец Петр подчинился желанию родственников, сообщив священноначалию, что готов ехать служить в Финляндию.

28 октября 1910 г. диакон Петр был рукоположен в сан священника ко храму, расположенному на острове Манчинсаари (ныне республика Карелия, остров Мантсинсари) на Ладожском озере. И окончив учебное заведение, о. Петр не считал полученное им образование достаточным и всю жизнь занимался самообразованием. Он собрал дома большую библиотеку. Он знал все религиозно-философские течения того времени и был сведущ в вопросах, которые горячо обсуждались тогда в образованном обществе. У него были обширные познания в области медицины и собрана большая библиотека по специальным медицинским вопросам. К нему за медицинской помощью обращались крестьяне всех окрестных селений. Прихожане уважали его и любили.

Приход находился неподалеку от Валаамского монастыря, и к отцу Петру часто приезжали монахи монастыря, которые останавливались в его просторном доме.

В период служения о. Петра в Манчинсаари, у него родилось еще трое сыновей. Затем о. Петра перевели в храм в селе Мустамяги неподалеку от Выборга.

Через некоторое время в Финляндию переехали родственники Клавдии Георгиевны: ее мать, сестра с мужем и брат, Николай Георгиевич, который стал директором гимназии в Выборге. В 1914 г. он был призван в армию, ему было присвоено офицерское звание. После февральской революции в частях начались беспорядки, из-за чего он выехал к о. Петру, где женился на дочери купца из Мустамяги.

После революции Финляндия отделилась от России, и о. Петр с семьей и все их родственники выехали в Петроград. Из вещей взяли только самое необходимое. О. Петр отвез жену с детьми в село Ново-Ситовка к своей матери, а сам остался в Петрограде.

В 1918 г. дети священника в Ново-Ситовке заболели тифом, а когда выздоровели, заболела Клавдия Георгиевна. Болезнь развивалась столь стремительно, что о. Петр добрался до Ново-Ситовки, когда жену уже похоронили. Пятерых детей взяла к себе в Лебедянь бабушка Анна Ивановна Стрельникова, а дочь Клавдию взяли родственники из Липецка.

В Лебедяни они поселились у брата Анны Ивановны, который был когда-то купцом, и у него еще оставалась в ту пору часть каменного дома и маленькая лавочка.

Вскоре к ним из Петрограда приехал о. Петр. Ему дали приход в десяти километрах от города Лебедяни, в селе Тютчево. В состав прихода входили, кроме того, два больших селения – Куликово и Новодворское. Отец Петр снял для себя и семьи квартиру в доме вдовы священника, который служил до него на этом приходе. Хозяйка оставила себе одну большую комнату, а о. Петру отдала три комнаты. Прихожане подарили семье  священника корову, стали помогать продуктами. Здесь о. Петра несколько раз арестовывали, но кратковременно – подержат несколько дней и отпустят. Главной темой бесед при арестах было требование снять сан, на что он отвечал категорическим отказом.

В 1922 г. образовался обновленческий раскол: обновленцы при поддержке властей стали захватывать храмы. Церковное управление было нарушено.

В 1924 г. в дом к о. Петру ночью с обыском пришли сотрудники ОГПУ. Они увели и заключили о. Петра в тюрьму в городе Лебедяни.

Допросы были долгими, но допрашивали вежливо, стараясь более убедить, нежели запугать угрозами, так как следователи уже поняли, что угрозы скорее приведут к обратному результату. Сотрудники ОГПУ предлагали ему снять сан – это было самое главное для них. Не добившись своего, они на этот раз освободили его.

После ареста священника трех его сыновей взял к себе в Петроград Николай Георгиевич, устроившийся там преподавателем. Старший сын Николай остался жить в селе Тютчево. Когда священноначалие предложило о. Петру принять епископский сан, он посоветовал Николаю рукоположиться в сан священника. Николай согласился, был рукоположен в сан священника ко храму в селе Тютчево, где его все хорошо знали. Вскоре он получил через прихожан известие, что власти готовятся его арестовать. Он тайно вместе с семьей уехал из села и вскоре получил назначение в храм в селе Каменка.

20 августа 1926 г. священник Петр Шмарин по предварительном  пострижении в монашество с именем Уар был хиротонисан во епископа Липецкого. Епархия в то время включала приходы Липецкого, Боринского, Нижне-Студенецкого, Краснинского, Лебедянского и Трубетчинского районов. Сначала он служил в городе Липецке в Христорождественском соборе, а после его закрытия в 1931 г. – в Успенской церкви. Епископ Уар стал непоколебимым оплотом православия в Липецком крае и непримиримым борцом с обновленчеством.

В 1932 г. власти арестовали сына епископа, священника Николая Шмарина. В тюрьме ему предложили снять сан, но он отказался и был приговорен к трем годам заключения в исправительно-трудовом лагере в Сибири. Он писал оттуда, чтобы за него не беспокоились, его положение значительно лучше, чем у многих других, так как он работает не на общих работах, а счетоводом. Его семья в это время уехала в Борисоглебск, где они купили маленький домик. Когда о. Николай вернулся из заключения, власти предупредили его, что, как только он начнет служить в храме, они тут же его арестуют. Священник поехал к епископу Уару и сказал ему, что священнический сан он снимать не хочет, но и служить, ввиду всех угроз, не может. После этого разговора он устроился учеником в часовую мастерскую, а затем стал работать в ней часовым мастером.

Все три сына епископа, жившие в Петрограде, заболели туберкулезом. Владыка забрал их к себе в Липецк, но Господу было угодно, чтобы все они умерли здесь.

Архипастырская деятельность епископа, его верность православию, известность среди верующих все более беспокоили власти, и они стали искать повод избавиться от него.

Во время Великого поста в первых числах апреля 1935 г. власти решили снять колокола с Христорождественского храма в селе Студенке. Об этом староста Акулина Титова сообщила епископу Уару, но тот ответил, что противодействовать властям бесполезно. Тем не менее, во время снятия колоколов рабочие столкнулись с толпой протестующих женщин. Приехали два конных милиционера, которые стали угрожать женщинам расправой и применением оружия.

Затем в течение месяца власти арестовали священника, диакона, старосту храма и наиболее активных прихожан. Все они были заключены в тюрьму в городе Липецке. Оставшийся на свободе священник согласился лжесвидетельствовать против епископа Уара. 8 июня 1935 г. владыка был арестован и заключен в тюрьму в городе Липецке.

Допросы продолжались в течение трех недель. На одном из последних допросов следователь спросил владыку, признает ли он себя виновным в агитации против советской власти и ее мероприятий. Владыка виновным себя в этом не признал.

25 июня 1935 г. следователи устроили очную ставку епископа со священником Константином Софийским. Священник сказал, что, бывая у епископа, он слышал от него высказывания об его отрицательном отношении к колхозам и коллективизации.

Владыка не признал эти показания.

Затем был произведен еще ряд очных ставок со священником Кириллом Сурниным, который также привел примеры высказываний «антисоветского» содержания, якобы принадлежащих епископу.

11 сентября 1935 г. в городе Липецке состоялось заседание выездной сессии специальной коллегии Воронежского областного суда. В тот же день епископу был прочитан приговор: восемь лет тюремного заключения.

На следующий день владыку этапом отправили в тюрьму в город Мичуринск Тамбовской области, где он пробыл до марта 1936 г., а затем был отправлен в Карагандинские лагеря, куда прибыл 8 февраля 1937 г. Родным он писал, что на жизнь не жалуется, физический труд ему на пользу, пища – щи да каша, то есть наша, крестьянская. Однако находившийся там же староста липецкого собора писал родным: «Владыке сейчас приходится очень тяжело. Он больной и немощный, а его заставляют тяжело работать… он никогда не унывает, сам крепится и нас всех поддерживает».

Из-за тяжелых болезней епископа перевели на должность счетовода. В 1938 г. его перевели на участок под названием Меркеле и поместили в барак, где были собраны одни уголовники. 23 сентября они убили владыку. Епископ Уар (Шмарин) был погребен на кладбище Самарского отделения Карагандинского лагеря; ныне это село Самарка Мичуринского района Карагандинской области.

Собор Липецких святых.

Апп. от 70-ти Апеллий, Лукий и Климент (I). Святой апостол Апеллий был епископом в Смирне; о нем упоминает апостол Павел (Рим. XVI, 10). Святой Лука (Лукий), о котором также упоминает апостол Павел (Рим. XV, 21), был епископом в Лаодикии Сирской. Святой Климент, о котором апостол Павел упоминает в послании к Филиппийцам (Фил. IV, 3), был епископом в Сардике.

Мч. Варипсав (II). Святой Варипсав получил от одного пустынника кровь, истекшую из пречистого ребра Господа нашего Иисуса Христа, и совершал ею много исцелений. Язычники ночью убили св. Варипсава, а великое сокровище, кровь Христова, была сохранена у его ученика.

Блгв. царица Греческая Пульхерия (453). Дочь греческого императора Аркадия и супруга императора Маркиана. Она была соправительницей и наставницей своего брата Феодосия Младшего. Получив разностороннее образование, она отличалась мудростью и благочестием, являясь твердой последовательницей православного вероучения. При ее содействии были созваны III и IV Вселенские Соборы.

После смерти Феодосия Младшего св. Пульхерия ради государственной пользы согласилась стать супругой нового царя Маркиана; но, по настоянию святой, царственные супруги жили как брат с сестрой в чистоте.

Раздав свое имение бедным и Церкви, святая царица Пульхерия мирно скончалась в 54-летнем возрасте.

Св. Каллиник Медоточный (до VIII).

Свв. Петр и Павел, епп. Никейские, исповедники (IX). Святой Петр защищал православие от иконоборцев и страдал от этого.

Прпп. 3 жены, в горе пустынной обретенные (X). Епископ Манемвасийский Павел поведал о том, как он в те времена, когда был мирянином, был послан на Восток для собирания царской дани. По пути он увидел пустынный монастырь и вошел в него. Там его встретил монах, и после взаимных приветствий они сели в монастырском дворе, где был разбит фруктовый сад. И вот они увидели, как в этот сад прилетают птицы и, отламывая ветки с плодами, улетают куда-то, не вкушая плодов на месте. Игумен сказал, что так они делают уже одиннадцать лет. Тогда Павел, по откровению Божьему, высказал предположение, что где-нибудь в близлежащих горах находятся подвижники, которым, по повелению Божию, приносятся эти плоды. Они с игуменом и сопровождавшими их монахами пошли за одной птицей, и пришли к глубокому ущелью. После того, как они бросили в ущелье камень, услышали оттуда голос. Так они обнаружили трех женщин-пустынниц. Это были бывшая госпожа и две ее служанки. Госпожа рассказала, им, что она жила в Константинополе, где была замужем за царедворцем, но муж ее умер в молодых летах. По прошествии некоторого времени один вельможа прислал к ней своих рабов, желая силой взять ее к себе. Тогда она вознесла молитву к Господу, чтобы Он избавил ее от этой участи,  и просила этих рабов передать своему господину, что она сейчас больна женской болезнью. Рабы, уходя, сказали, что их господин подождет 40 дней. За это время она распродала все свое имущество и раздала нищим. После этого ночью с двумя служанками они сели на корабль, на котором и прибыли на это место. И вот уже одиннадцатый год они не видят человеческого лица. Одежды их обветшали и спали с них уже через год (прежде чем спуститься к ним монахи бросили им одежды). Ежедневно, по Божьему повелению птицы приносят им пропитание, Господь согревает их своей благодатью, и они не боятся ни стужи, ни зноя.

Подивившись услышанному, игумен предложил им послать одного из братий за пищей в монастырь, но святая жена отвечала, что лучше ему попросить, чтобы пришел священник и причастил их Святых Таин Христовых, ибо они были лишены этого. После причащения Пречистых Таин госпожа, а затем и ее рабыни в течение трех дней предали свои святые души Богу. Монахи со слезами пропели над ними надгробные песнопения и похоронили их.

Прп. Павел Послушливый, Печерский (XIII-XIV). Преподобный Павел Послушливый по принятии на себя иноческого образа в Печерском монастыре, безропотно исполнял все послушания, каких требовал от него настоятель, и никогда не был в праздности. Если оставалось у него время после исполнения монастырского послушания, то он или молился Богу, или молол в жерновах.

Память его празднуется также 28.08. вместе с Собором прпп. отцов Киево-Печерских, в Дальних (Феодосиевых) Пещерах почивающих, и во 2-ю Неделю Великого поста вместе с Собором всех прпп. отцов Киево-Печерских.

  Прп. кн. Андрей, в иночестве Иоасаф, Каменский, Спасокубенский (1453). Преподобный Андрей был сыном Заозерского князя Димитрия Васильевича и княгини Марии. С раннего детства святой почувствовал суетность мирской жизни и 20 лет от роду принял иночество с именем Иоасаф в Спасо-Каменной обители на Кубенском озере после того, как его родители попали в немилость к вел. князю и были лишены своего удела. Больших трудов стоило кн. Андрею умолить игумена принять его, опального князя, в монастырь. Новоначальный инок – послушный, смиренный, молчаливый, ревностный к молитве – сразу стал примером для братии. В последнее время своей жизни, преподобный провел в строгом затворе, не вкушая пищу всю неделю. Святые Христовы Тайны были единственным его питанием, и даже из-за тяжкой болезни он не прервал свой затвор. Только незадолго до смерти он пришел в церковь на общую молитву и попросил игумена и братию посетить его, просил их молитв, прощения и благословения, а сам умолял соблюдать монастырский устав и хранить мир между собой. Последнее его прошение было о ниспослании ему мирной кончины. С ним он мирно уснул последним сном; лицо его светилось тихим светом. Было ему тогда двадцать восемь лет. Святые его мощи почивали в обители, и от них истекало множество исцелений.

Прп. Кассиан, игумен Каменский, чудотворец (ок. 1463). Память его празднуется также в 3-ю Неделю по Пятидесятнице вместе с Собором Вологодских святых.