В 1910 г. Николай Николаевич был рукоположен во священника ко храму в селе Будаево Гжатского уезда, а в 1913 г. переведен служить в храм в селе Федотково Юхновского уезда. С 1917 по 1926 год он служил в храме в селе Марьинское Рославльского уезда, а затем в храме в селе Коробкино Гжатского уезда. С 1931 г. он стал служить в селе Некрасово Уваровского района Московской области. Отец Николай был возведен в сан протоиерея и назначен благочинным.

Весной 1937 г., в связи с усилением гонений на Русскую Православную Церковь, представители местных властей стали писать жалобы в НКВД, что о. Николай совершает таинства и требы в домах прихожан, не спрашивая на это разрешения сельсовета, считая, что это властей не касается.

28 июня 1937 г. заведующий отделом политучебы Уваровского райкома комсомола направил начальнику Уваровского НКВД докладную записку, в которой утверждал, что священник ведет в приходе агитацию, чтобы верующие не работали в первый день Пасхи и в религиозные праздники, а также что он лечит людей и домашнюю скотину. О том же написал и работник Уваровского райкома ВКП(б).

19 ноября 1937 г. протоиерей Николай был арестован и заключен в тюрьму в городе Можайске. Через несколько дней после ареста священника на допрос был вызван председатель сельсовета, которого спросили, что он знает об антисоветской деятельности священника в селе. На это председатель ответил, что был свидетелем, как священник крестит детей. Объяснять свои действия он отказался, утверждая, что это дело не касается властей. А на слова председателя, что он может заразить детей какой-нибудь заразой, священник ответил, что «вы сами разносите коммунистическую заразу».

Другие свидетели рассказывали, что священник Заболотский, без ведома сельсовета, ходит по домам колхозников и предлагает свои услуги, чтобы отслужить в доме молебен. Иногда он выказывает недовольство коммунистической партией.

2 декабря следователь допросил священника. На обвинения следователя о. Николай ответил: «Антисоветской агитации я среди населения не вел. Я живу изолированно, на погосте, в церковной сторожке. В селения хожу только по приглашению.

На этом допросы были закончены. 5 декабря 1937 г. тройка НКВД приговорила отца Николая к расстрелу. Протоиерей Николай Заболотский был расстрелян 15 декабря 1937 г. и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Сщмч. Иоанн (Днепровский) пресвитер (1937): Новомуч. Священномученик Иоанн родился 18 сентября 1875 г. в селе Старый Чиртим Камешкирской волости Кузнецкого уезда Самарской губернии (ныне Камешкирский район Пензенской обл.) в семье пономаря Михаила Днепровского. По окончании Духовной семинарии поступил псаломщиком в храм в селе Улыбовка Вольского уезда Саратовской губернии. В 1898 г. Иван Михайлович женился на девице Александре, и впоследствии у них родилось четверо детей.

В 1905 г. Иван Михайлович был рукоположен во диакона ко храму в селе Терса, а в 1914 г. – во священника ко храму в селе Полчаниновка. По всей вероятности, храм в селе был в 1929 г. закрыт, и о. Иоанн переехал в город Новоузенск Саратовской области, устроившись работать наблюдателем на Нижне-Волжскую метеорологическую станцию, и здесь он прожил до своего ареста, поддерживая отношения с местным священником и верующими.

8 декабря 1937 г. о. Иоанн был арестован, заключен в тюрьму в городе Саратове и на следующий день допрошен.

Виновным себя в «контрреволюционном действии против существующего политического строя в СССР» и в клевете «на сталинскую конституцию» священник не признал, но не отрицал, что говорил о том, что «советская власть посягнула на религию, разграбила храмы, невинно сослала все духовенство».

В тот же день следствие было закончено, и на следующий день, 10 декабря, тройка НКВД приговорила отца Иоанна к расстрелу. Священник Иоанн Днепровский был расстрелян 15 декабря 1937 г. и погребен в безвестной общей могиле.

Сщмч. Николай (Виноградский) пресвитер (1937): Новомуч. Священномученик Николай родился 3 сентября 1873 г. в Москве в семье священника Троицкой в Зубове церкви Василия Ильича Виноградского. Как это часто бывало в семьях духовенства, Николай Виноградский решил пойти по стопам отца. Он поступил в Волоколамское духовное училище, а после его окончания в 1887 г. продолжил образование в Московской Духовной семинарии, которую окончил в 1894 г. С 1895 г. Николай Васильевич работал учителем в церковноприходской школе Спасского на Песках в Каретном ряду храма в Москве. Через два года он был рукоположен во священника и направлен в Крестовоздвиженский храм села Крестовоздвиженское Клинского уезда Московской губернии. В 1899 – 1901 годах о. Николай служил в городе Москве, затем, в течение 17 лет, с 1901 по 1918 год, в селе Рюховское Волоколамского уезда.

Революция и последовавшие гонения на Церковь многое изменили в жизни о. Николая. Ему пришлось сменить много приходов: в 1918 г. его направили в город Волоколамск, в 1924 г. перевели в село Егорье Волоколамского района, затем в 1929 г. – в село Лехачево Московского района, в 1931 г. – в село Федоскино Дмитровского района. В двадцатые годы о. Николай был лишен избирательных прав как священнослужитель.

В мае 1937 г. он был переведен на последнее место своего служения – в село Михайловское Рузского района Московской области, где стал настоятелем храма в честь Архангела Михаила. К этому времени за ревностное служение Церкви о. Николай был возведен в сан протоиерея.

Отец Николай Виноградский являл собою образец нестяжательного пастыря – у него никогда не было никакого имущества. И на последнем месте своего служения он жил в приходском доме, а заботу о его пропитании взяла на себя церковная община.

Отец Николай жил одиноко, семьи у него не было.

У о. Николая и его новой паствы сложились самые хорошие отношения. За короткое время новому настоятелю удалось завоевать любовь и уважение прихожан, что особенно раздражало власти. Очевидно, что новая волна репрессий 1937 г. не могла обойти стороной такого пастыря.

Арестовали о. Николая 27 ноября 1937 г. по обвинению в контрреволюционной агитации и заключили под стражу в Бутырскую тюрьму. На допросе следователь потребовал назвать людей, с которыми о. Николай поддерживал тесные связи. Понимая, что это может иметь самые трагические последствия, о. Николай ответил: «Связи я ни с кем не поддерживаю». Обвинения в контрреволюционной деятельности он не признал. Решением судебной тройки при Управлении НКВД СССР по Московской области от 5 декабря 1937 г. протоиерей Николай Виноградский был приговорен к расстрелу. Казнь священника состоялась 15 декабря 1937 г. на полигоне Бутово под Москвой, где он и был погребен в безвестной общей могиле.

Сщмч. Павел (Понятский) пресвитер (1937): Новомуч. Священномученик Павел родился 20 июня 1867 г. в селе Бородино Можайского уезда Московской губернии в семье священника Александра Понятского. Окончил духовное училище и был в 1896 г. рукоположен во диакона к Вознесенскому собору города Можайска. В начале 1920-х годов он был рукоположен во священника к тому же храму.

17 ноября 1932 г. власти арестовали о. Павла, выдвинув обвинение в том, что он «организовал контрреволюционную антисоветскую группировку из числа бывших монахинь и священников церквей, окружающих город Можайск, руководил деятельностью данной группировки, направленной против хозяйственных, политических мероприятий советской власти». После ареста его поместили в Можайскую тюрьму.

В предъявленном ему обвинении о. Павел виновным себя не признал.

16 февраля 1933 г. тройка ОГПУ приговорила священника Павла Понятского к ссылке в Казахстан сроком на три года. 17 января 1934 г. о. Павел был от ссылки освобожден Кустанайским отделением ОГПУ и через некоторое время выехал в Можайск. В 1934 г. обновленцы захватили Вознесенский храм. В том же году властями он был окончательно закрыт.

Прибыв в Можайск, о. Павел нигде не служил, жил на иждивении детей, но продолжал встречаться с духовенством города. 5 декабря он был арестован по обвинению в том, что «установил свои прежние связи со священниками, прибывшими из ссылки, контрреволюционно настроенными монашками и другим контрреволюционным элементом и систематически ведет контрреволюционную деятельность». После ареста священник был заключен в Можайскую тюрьму и 7 декабря допрошен. Следователь спрашивал о его связях с духовенством и требовал признания в ведении контрреволюционной деятельности и антисоветской агитации. В этом священник себя виновным не признал.

В тот же день следователь допросил двух свидетелей – женщин, которые занимались агитационной работой по выборам 12 декабря 1937 г. в Верховный Совет СССР. Они рассказали, что священник недоумевал по поводу необходимости выборов, если кандидаты уже выбраны и спрашивал – можно ли вычеркивать этих кандидатов и вписывать других?

8 декабря следствие было закончено и о. Павла перевели в Таганскую тюрьму в Москве. 9 декабря тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Священник Павел Понятский был расстрелян 15 декабря 1937 г. и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Сщмч. Сергий (Фелицын) пресвитер (1937): Новомуч. Священномученик Сергий родился 18 февраля 1883 г. в селе Вороново Подольского уезда Московской губернии в семье священника Василия Фелицына. Сергей Васильевич окончил Перервинское училище и три класса Московской Духовной семинарии и в 1904 г. был определен псаломщиком в Преображенскую церковь в село Бужарово Звенигородского уезда.

В 1907 г. он был переведен в Воскресенскую церковь в село Сертякино Подольского уезда. Здесь он женился на уроженке этого села Вере Сергеевне Осетровой. Впоследствии у них родилось восемь детей.

В 1918 г. Сергей Васильевич был рукоположен в сан диакона, в 1921 г. – в сан священника к Воскресенскому храму села Сертякино, в котором прослужил до дня своего ареста. Был награжден набедренником и камилавкой.

Приход состоял из жителей села Сертякино и деревень Малое и Большое Толбино и Никулино, находившихся в пяти километрах от храма. Отец Сергий больше всего запомнился прихожанам христианской добротой.

27 ноября 1937 г. в два часа ночи о. Сергий был арестован и заключен в тюрьму города Серпухова. Арест о. Сергия потряс его супругу так, что у нее пропал голос, и она знаками отвечала на требования сотрудников НКВД показать все места, которые они хотели обыскивать. Священника обвинили в том, что он «враждебно настроен к советской власти и имел тесную связь с контрреволюционно настроенным кулаком Заренковым, арестованным за контрреволюционную деятельность». Священник был допрошен сразу же после ареста.

Виновным себя в проведении «антисоветской агитации, направленной на дискредитацию советской власти и партии», священник не признал.

1 декабря 1937 г. тройка НКВД приговорила отца Сергия к расстрелу. Священник Сергий Фелицын был расстрелян 15 декабря 1937 г. и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Прмч. Данакт (Калашников) (1937): Новомуч. Преподобномученик Данакт (в миру Дометиан Ианнуариевич Калашников) родился в 1881 г. в селе Самородок Киевской губернии в крестьянской семье. Обучался сначала дома, а затем в церковноприходской школе. Когда юноше исполнился 21 год, он поступил в число братии Афонского монастыря, где пребывал на различных послушаниях. Был пострижен в мантию с именем Данакт. С 1914 г. он находился на различных послушаниях на Афонском подворье в Москве, числясь в составе братии Афонского монастыря.

В 1923 г. монах Данакт стал подвизаться в Покровском монастыре в Москве. В 1929 г. он был рукоположен в сан иеродиакона.

В начале 1929 г. началось разграбление кладбища Покровского монастыря. Мародеры расхищали надгробные памятники, разбирали и увозили металлические ограды. Иеродиакон Данакт пытался остановить расхитителей, но это не привело ни к какому результату – расхищение памятников продолжалось по-прежнему. Окна кельи, где жил о. Данакт, выходили на кладбище, и, завидев расхитителей, иеродиакон неоднократно обращал внимание сторожа на происходивший грабеж. Но это лишь озлобляло воров, которые стали думать, как избавиться от монаха.

14 августа о. Данакт, выйдя после службы из храма, встретил знакомого прихожанина, который сообщил, что хочет продать свой дом для уплаты налога. Отец Данакт сказал, что конечно, надо продавать и уплатить налог. Сразу после того, как он распрощался с прихожанином, к нему подошел некий человек и поинтересовался, о чем они разговаривали. Иеродиакон ответил. Выслушав, тот возразил, что слышал весь разговор, который был направлен против советской власти. Отец Данакт отверг эти домыслы. Тогда неизвестный потребовал, чтобы иеродиакон следовал за ним в отделение милиции. За всем происходящим наблюдали трое молодых людей, и задержавший о. Данакта человек, бывший одним из компании тех, кто занимался разграблением кладбища, пригрозил, что если иеродиакон откажется, что разговор был антисоветским, то он призовет трех свидетелей.

Иеродиакон отправился с незнакомцем в отделение милиции, и здесь тот дал показания о том, что он якобы слышал, как священник давал некоему гражданину советы, чтобы тот не платил налоги, чтобы он выступал против политики советской власти.

На следующий день следователь допросил о. Данакта. Отвечая на его вопросы, иеродиакон сказал, что виновным себя в агитации не признает. Он рассказал фактическое содержание разговора со своим знакомым по поводу необходимости уплаты налога даже ценой продажи дома. Так же он заявил, что человек, приведший его в отделение милиции, заявил на него потому, что о. Данакт сообщал сторожу о том, что он ворует свинец.

16 августа о. Данакт был переведен в тюрьму ОГПУ, а дело, заведенное на него, отправлено в 6-е отделение секретного отдела Тучкову, который переправил его уполномоченному 6-го отделения секретного отдела Фрейбергу, чтобы тот его взял в производство.

20 августа Фрейберг допросил иеродиакона, а через месяц в качестве свидетеля был допрошен Ажаев (знакомый о. Данакту прихожанин и собеседник по поводу уплаты налога), который подтвердил слова иеродиакона.

10 октября Фрейберг снова приступил к о. Данакту с допросом, но на сей раз стал спрашивать, кого он, как диакон, поминал за богослужением. Иеродиакон ответил: «Я действительно как диакон поминал вслух за богослужением убиенных и заточенных – духовенство и мирян. Агитации против советской власти я никогда не вел…»

На этом следствие было закончено, и следователь вынес заключение: «В церкви Покровского монастыря, во время службы, неоднократно с амвона поминал убиенных, заключенных в тюрьмы советской властью – духовенство и мирян. Бывшему крупному купцу Ажаеву советовал не выплачивать нологовую задолженность и выступать против советской власти».

14 октября 1929 г. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило иеродиакона Данакта трем годам заключения в концлагере, и он был отправлен в город Кемь. Впоследствии концлагерь был заменен на ссылку в Коми область на тот же срок. К концу срока, 23 июля 1932 г., руководство ОГПУ по Коми области дало свои рекомендации относительно дальнейшей судьбы о. Данакта.

16 декабря Особое Совещание при Коллегии ОГПУ постановило лишить иеродиакона Данакта права проживания в 12-ти пунктах и в Уральской области с прикреплением к определенному месту жительства сроком на три года.

Вернувшись из ссылки в 1933 г., он поселился во Владимире и здесь был рукоположен в сан иеромонаха к Рождественской церкви. В 1935 г. иеромонах Данакт был направлен служить в Михаило-Архангельский храм села Архангельского Шаховского района Московской области.

В ноябре 1937 г. председатель сельсовета по требованию сотрудника НКВД составил характеристику на иеромонаха Данакта, написав, что тот «настроен враждебно, ведет активную агитацию за веру в Бога, как среди взрослых, так и среди детей».

28 ноября 1937 г. сотрудники НКВД арестовали иеромонаха Данакта, и он был заключен в тюрьму в Волоколамске. Сразу же начались допросы. На вопросы следователя он ответил: «Никогда я контрреволюционной деятельностью не занимался и не вел агитации против существующего строя… В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю».

На этом следствие было завершено. 3 декабря 1937 г. тройка НКВД приговорила отца Данакта к расстрелу. Иеромонах Данакт (Калашников) был расстрелян 15 декабря 1937 г. и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Прмч. Косма (Магда) (1937): Новомуч. Преподобномученик Косма родился 14 января 1904 года в селе Шушваловка Кременчугского уезда Полтавской губернии в семье крестьянина Степана Магды и в крещении был наречен Павлом. В 1907 году семья переехала в город Иркутск, где с 1912 года Степан Магда стал работать акцизным чиновником. Павел поступил в Иркутское промышленное училище, которое окончил в 1918 году. В 1919 году он стал работать учителем на станции Батарейная Иркутского уезда. В этом же году семья вернулась на родину в Шушваловку, где Павел стал работать учителем. В 1920 году он уехал в Москву и работал конторщиком в транспортной конторе.

В 1921 году Павел поступил в Московский педагогический институт, где проучился до 1924 года, когда он сделал окончательный выбор и поступил послушником в Высоко-Петровский монастырь в городе Москве. В 1926 году его призвали в армию, и он и служил в Тамбове в кавалерийском полку. Демобилизовавшись через год, он вернулся в Высоко-Петровский монастырь. Духовным его отцом стал архимандрит Агафон (Лебедев), а близким другом – иеродиакон Феодор (Богоявленский). В этом монастыре Павел принял монашеский постриг с именем Косма и был рукоположен во иеродиакона.

Летом 1929 года храмы в монастыре были закрыты и братия перешла служить в храм преподобного Сергия на Большой Дмитровке, здесь отец Косма служил вместе с иеродиаконом Феодором. Иеродиакон Косма был арестован 28 декабря 1930 года во время очередного гонения на Русскую Православную Церковь среди других трехсот священников и монахов, арестованных тогда в Москве.

Будучи допрошен, отец Косма отвечал на вопросы сдержано и кратко, исходя из своих религиозных убеждений. «Никаким политическим течениям никогда не симпатизировал, – сказал он следователю. – Мое отношение к советской власти определяется моим православным христианским монашеским убеждением, что каждая власть дана Богом и сопротивление ей есть грех. Исходя из этого, я никогда и нигде о советской власти плохого ничего не говорил. Антисоветской агитацией никогда не занимался».

Отец Косма был приговорен к трем годам ссылки в Северный край. Вернувшись из ссылки, он был рукоположен во иеромонаха и в апреле 1934 года направлен служить в Покровскую церковь в село Милятино Можайского района. Но недолгим было его служение здесь – безбожной власти ненавистен был ревностный пастырь, ей было безразлично, высказывается ли он вслух относительно советской власти или нет, во всяком истинном пастыре советская власть видела только врага и была настроена к таковым непримиримо.

Иеромонах Косма был арестован 11 апреля 1935 года вместе со своим духовным отцом архимандритом Агафоном (Лебедевым) и другими духовными детьми отца Агафона. Все они были заключены в Бутырскую тюрьму в Москве.

После того, как следствие было закончено, иеромонах Косма был обвинен «в том, что проводил среди верующих антисоветскую агитацию и распространял ложные слухи о якобы проводимых советской властью гонениях на религию и верующих».

8 июня 1935 года Особое Совещание при НКВД приговорило иеромонаха Косму к трем годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, и он был отправлен в Бамлаг, где оказался вместе со многими другими заключенными священниками и, в частности, с епископом Германом (Кокелем) (сщмч., память его 20 окт.).

Преследования священника продолжились и в лагере. 10 февраля уполномоченный 3-й части 12-го отделения Бамлага на станции Облучье, рассмотрев имеющийся материал относительно епископа Германа (Кокеля), иеромонаха Космы (Магды) и некоторых других заключенных священников, постановил «завести на указанных лиц агентурное дело под названием “Мракобесы”».

Отец Косма писал начальнику 12-го отделения Бамлага: «Работая экономистом 22 колонны, 26 февраля отправился с работниками отделения на прорыв в лес... Вернувшись оттуда и приступив к исполнению своих обязанностей, при посещении объектов колонны... и будучи весьма обессиленным, зашел в буфет, идя мимо станции, где и был задержан. По факту задержания меня лишили зачета рабочих дней за первый квартал за самовольную отлучку…» Отец Косма просил отменить это решение, лишавшее его возможности когда-нибудь увидеть своего больного престарелого отца.

27 апреля 1936 года в бараке, где жил о. Косма был произведен обыск, и в результате у него отобрали двенадцать страниц переписки, письмо на имя прокурора, три конверта, четки и иконку.

11 апреля 1937 года осведомитель по кличке «Смирнов» донес в 3-ю часть, что иеромонах Косма «до фанатизма, несмотря на свой молодой возраст, преданный религии... за религиозно-контрреволюционную пропаганду отбывает второй срок. Обладающий твердой волей, упрямством, насквозь пропитан антисоветским настроением. Имеет тесную связь с... Кокелем».

В конце лета 1937 года сотрудники НКВД получили приказ об усилении репрессий, и 4 сентября они произвели обыск в бараке, где находился о. Косма; у него были найдены записная книжка с тропарем, две скуфьи, черный подрясник, параман с крестом и параман без креста. После обыска священник был заключен в следственный изолятор лагеря.12 сентября 1937 года руководство штаба 31-й колонны 12-го отделения Бамлага по требованию оперуполномоченного дало характеристику о. Косме, написав, что он ведет среди заключенных разлагающую пропаганду, заключающуюся в утверждении, что на церковнослужителей идет гонение. Магда вместе с Кокелем называют труд в лагере подневольным, а тех, кто вырабатывает нормы или перевыполняет их, роботами.

Были допрошены лжесвидетели, но самого иеромонаха Косму на допрос не вызвали; на основании показаний лжесвидетелей и осведомителей была составлена справка для рассмотрения тройкой НКВД, в которой фактом, доказывающим преступление, было названо то, что иеромонах Косма, «содержась в лагере, продолжал проводить среди окружающих контрреволюционную церковную агитацию. Незаконно хранил рясу, церковные книги и другие принадлежности церковного характера».

26 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. Иеромонах Косма (Магда) был расстрелян 15 декабря 1937 года и погребен в общей безвестной могиле.

Прмцц. Маргарита (Закачурина), Феврония (Ишина), Тамара (Проворкина) (1937): Новомуч.

Прмцц. Антонина (Степанова) и Мария (Журавлева) (1937): Новомуч.

Преподобномученица Антонина родилась в 1886 году в городе Москве в семье мастерового Ивана Степанова и в крещении была наречена Анной. В одиннадцать лет она поступила в Успенский Брусенский монастырь в городе Коломне и приняла здесь монашеский постриг с именем Антонина. Монахиня Антонина подвизалась в монастыре до его закрытия в 1920 году, когда монастырские корпуса были превращены в общежития, заселенные по большей части воинствующими безбожниками, а храм стал использоваться под овощехранилище. Монахини расселились по квартирам в городе, а молиться собирались в храм Воскресения Словущего. Но и он был закрыт в 1929 году.

В течение двух дней, 21 и 22 мая 1931 года, все монахини и послушницы Брусенского монастыря, их было более тридцати человек, были арестованы и заключены в коломенскую тюрьму и среди них монахиня Антонина (Степанова) и послушница Вера Графова.

Столкновение с жестокими и злыми безбожниками привело в трепет монахиню, и на допросе, подтвердив, что ей «верующим приходилось говорить: переживаем тяжелое время в наказание Божие, о чем указано в Святом Писании, за безбожие», она тут же прибавила, что говорила это по своей несознательности, не думая принести вред советской власти.

29 мая 1931 года тройка ОГПУ приговорила монахиню Антонину и послушницу Веру Графову к пяти годам ссылки в Казахстан. Послушница Вера Графова умерла в ссылке в 1932 году, а монахиня Антонина (Степанова) по окончании срока вернулась из Акмолинска и поселилась в Коломне. Она была арестована во время массовых гонений, 27 ноября 1937 года, и заключена в коломенскую тюрьму.

Следователь допросил дежурных свидетелей, которые жили на одной улице с монахиней. Они показали, что монахиня часто посещает церковь, а зарабатывает пошивкой одеял и одежды, кроме того, она говорила, что отбывала ссылку, и при этом заявляла, что за время ссылки в Акмолинске всего насмотрелась, видела, сколько там погибает невинных людей, которых туда большевики загоняют; что антихристы только и делают, что арестовывают священников, причем совершенно невинных, и только за то, что они священники; вот вам и конституция, в которой написано о полных правах, предоставленных духовенству.

Будучи допрошена на следующий день после ареста, монахиня Антонина заявила, что виновной себя в контрреволюционной деятельности не признает. Следователь зачитал показания дежурных свидетелей, на что монахиня ответила, что, хотя и знает этих людей, но никогда с ними на подобные темы не говорила.

Вместе с ней была арестована послушница Брусненского монастыря Мария.

Послушница Мария родилась в 1869 году в селе Городец Коломенского уезда Московской губернии в семье крестьянина Мартиниана Журавлева. В 1886 году она поступила в Успенский Брусенский монастырь, в котором подвизалась до его закрытия в 1920 году, а затем поселилась в Коломне. В 1932 году она была выселена из города, как чуждый элемент в безбожном устроении жизни, но через некоторое время самовольно вернулась и поселилась в одной квартире с монахиней Антониной (Степановой), 27 ноября 1937 года они были арестованы и заключены в коломенскую тюрьму.

Были допрошены дежурные свидетели, соседи по улице, которые показали, что Мария до сих пор одевается по-монашески и ходит в церковь; она говорила, что настало тяжелое время, совсем замучили народ налогами да займами, сколько нищих стало на улицах, разве столько их было; бывало, редко где их увидишь, а сейчас на каждом углу стоят.

На следующий день после ареста послушница была допрошена. На вопросы следователя послушница ответила, что показаний свидетелей она не подтверждает.

На этом допросы было закончены. 1 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила монахиню Антонину и послушницу Марию к расстрелу. В ожидании исполнения приговора их перевезли в Таганскую тюрьму в Москву. Монахиня Антонина (Степанова) и послушница Мария Журавлева были расстреляны 15 декабря 1937 года и погребены в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Мц. Мария (Дмитриевская) (1937): Новомуч.

Мц. Матрона (Конюхова) (1937): Новомуч. Мученица Матрона родилась в 1848 г. в Москве в семье крестьянина Степана Конюхова. До нас не дошли сведения об ее жизни до наступления гонений на Русскую Православную Церковь, но известно, что в тридцатых годах она уже пользовалась большим авторитетом среди православных, которые ее почитали как подвижницу, обращаясь к ней с просьбой помолиться, как к человеку, угодившему Богу. Матрона Степановна была арестована сотрудниками НКВД 26 августа 1937 г. В это время ей уже исполнилось 89 лет. 31 августа следователь допросил ее.

Матрона Степановна была обвинена в том, что «являлась участницей контрреволюционной церковно-монархической группы, себя среди верующих выдавала за прозорливую, у себя на квартире проводила многочисленные приемы своих почитателей… В контрреволюционных целях прославляла могилу умершего попа Валентина Амфитеатрова, распространяла контрреволюционные провокационные слухи о якобы происходивших исцелениях на его могиле и организовывала паломничества верующих».

7 декабря тройка НКВД приговорила Матрону Степановну к расстрелу. Матрона Степановна Конюхова была расстреляна 15 декабря 1937 г. на полигоне Бутово под Москвой и погребена в безвестной общей могиле.

Прмц. Мария (Цейтлин) (1938): Новомуч. Преподобномученица Мария родилась в 1869 г. в городе Ярославле в семье рабочего Василия Цейтлина. Желая послужить Господу в равноангельном чине, она в 1886 г. поступила послушницей в Богородице-Смоленской Новодевичий монастырь, располагавшийся тогда на самой окраине Москвы. Как и все обители, монастырь после революции был безбожной властью разграблен и закрыт.

Подобно другим сестрам монахиня Мария поселилась вблизи монастыря на Большой Пироговской улице. Осведомители, которые проживали в одном доме с монахиней Марией либо по соседству, регулярно сообщали в НКВД, что сестры монастыря собираются временами вместе и ведут беседы, сравнивая нынешнюю жизнь с дореволюционной. Во время массовых гонений власти приняли решение арестовать монахиню Марию.

21 марта был выписан ордер на ее арест. В два часа ночи 22 марта сотрудники НКВД арестовали монахиню и заключили под стражу в седьмом отделении милиции города Москвы. На следующий день она была допрошена.

В ответ на обвинение в контрреволюционной деятельности она сказала, что, приходя на квартиру к монахиням говорила им, что «пришло тяжелое время, церкви закрывают, верующие недовольны советской властью… советская власть грабит монастыри, закрывает ц