28 мая / 10 июня

Прп. Никиты Исповедника, еп. Халкидонский (IX). Свт. Игнатия, еп. Ростовского (1288). Прп. Елены Дивеевской (1832). Прмчч. Макарий, Дионисия, сщмч. Николая диакона, мчч. Игнатия и Петра (1931); прп. Ираклия, исп. (1936); прмц. Гермогены (1942).

Сщмч. Евтихия, еп. Мелитинского (I). Мц. Еликониды (244). Сщмч. Елладия епископа (VI-VII).

Никейская (304) и Чухломской (Галичской) (1350) икон Божией Матери.

 Прп. Никита Исповедник, еп. Халкидонский (IX). Св. Никита еще с детства возлюбил пост, молитву и другие христианские добродетели. Рано отрекшись от мира, он проводил строгую подвижническую жизнь. Высокие подвиги св. Никиты скоро были замечены, и он был возведен на престол епископа Халкиндонского. В новом сане Никита весь отдался служению своей пастве. От природы обладая отзывчивой на всякие людские страдания душой, он был другом всех страждущих: питал алчущих, одевал нагих, принимал в свой дом странников и сам прислуживал им, призревал сирот, заступался за вдовиц и являлся спасателем обиженных.

В конце святительского служения св. Никиты возникла на Востоке иконоборческая ересь. Императором Византийским в то время был Лев Армянин, враг иконопочитания. Святитель Никита безбоязненно выступил на защиту св. икон. Обличая безумное и нечестивое учение иконоборцев, он увещевал всех с благоговением поклоняться св. иконам. Но за такое доблестное и твердое исповедание он подвергся различным унижениям со стороны нечестивого царя и, наконец, был отправлен в ссылку.

Через несколько лет он мирно отошел ко Господу, не переставая и по смерти служить людям; честные его мощи явились источником многочисленных исцелений для всех с верою к ним притекавшим.

 Свт. Игнатий, еп. Ростовский (1288). Святитель Игнатий рано принял иночество и за свою добродетельную жизнь был поставлен архимандритом, а потом епископом города Ростова. В 1262 году 19 сентября он основал при впадении реки Шексны в Белоозеро Троицкий монастырь для проповеди христианства местным языческим финским племенам: чуди и карелам. В Ростове он основал церковь в честь свв. князей страстотерпцев Бориса и Глеба. Святитель Игнатий принимал участие в Поместном Владимирском соборе, ездил два раза в Орду по делам своей паствы, примирял враждующих князей.

В пятницу после вечерни 28 мая 1288 года святитель Игнатий скончался. Епископом он пробыл 26 лет. Во время погребения его творились многие чудеса: свиток с именами рукоположенных им священнослужителей он принял сам, как живой. У архимандрита Стефана выпрямился скорченный палец. Две монахини высокой духовной жизни – Ксения и Феодосия видели, что святитель встал в облачении из гроба, прошел по воздуху, благословил народ и город и вошел в пещеру, где был его гроб.

Свт. Игнатий – один из немногих из всего сонма русских святых, которого Господь прославил нетлением и целебным даром мощей еще до их погребения. По этому признаку по кончине своей святитель и был признан святым.

Память его празднуется также 23 мая вместе с Собором Ростово-Ярославских святых.

 Прп. Елена Дивеевская (Мантурова) (1832). Прп. Елена (в миру Елена Васильевна Мантурова) была двоюродной сестрой богатого помещика Михаила Васильевича Мантурова, исцеленного прп. Серафимом Саровским (память его 2 янв.) от тяжкой почти смертельной болезни и ставшим затем благотворителем и помощником о. Серафима.

Последние годы жизни преподобный Серафим много заботился об основанном им женском Дивеевском монастыре. Попечение об этой обители было поручено ему Самой Царицей Небесной еще в дни его пустыннической жизни.

Прп. Елена была насельницей Дивеевской обители и «исполняла все трудные поручения о. Серафима, как образованная особа, но не занимала должности начальницы». Елена Васильевна была чрезвычайно красивой и привлекательной внешне. Необыкновенно добрая от природы, она явно или видимо нечего не делала, но творила добро тайно и непрестанно много. Вся пища ее заключалась, обыкновенно, в печеном картофеле да лепешках. Спала она на камне, прикрытом плохим ковриком.

Со времени освящения храмов, пристроенных к Казанской церкви, батюшка Серафим назначил Елену Васильевну церковницей и ризничей, для этого он просил Саровского иеромонаха Иллариона постричь ее в рясофор, что и было исполнено. Отец Серафим надел ей под камилавку шапочку, сшитую из его поручей.

После построения Рождественских церквей в Дивееве, отец Серафим занялся приобретением земли под будущий собор, о котором он предсказывал сиротам своим. Он дал поручение Елене Васильевне съездить к землевладельцу г-ну Жданову и купить у него эту землю за 300 руб.

Она вернулась с купчей, от которой отец Серафим пришел в восторг, велел снять с нее копию, а настоящую бумагу бережно хранить Елене Васильевне до самой ее смерти, а потом передать Михаилу Васильевичу Мантурову. Предвидя все прозорливым оком, он умолял Михаила Васильевича сберечь и сохранить эту землю для построения собора, когда придет тому время.

Елена Васильевна, по освящении Рождественских церквей, продолжала (в качестве ризничей) строгую и святую жизнь. Она старалась исполнять все, заповеданное ей о. Серафимом. Она безвыходно пребывала в церкви, читала по 6 часов кряду Псалтырь, так как мало было грамотных сестер, поэтому иногда ночевала в церкви, пристроившись где-нибудь в сторонке на кирпичном полу.

Отцу Серафиму было суждено еще при жизни потерять свою любимую Дивеевскую послушницу Елену Васильевну, которую он горько оплакивал. Кончина ее была весьма необычной и примечательной. Незадолго до своей смерти Елена Васильевна начала как бы предчувствовать, что батюшке Серафиму недолго осталось жить. Сестрам она говорила: «Я не могу без него жить, пусть меня раньше отправят!»

Как-то Михаил Васильевич Мантуров очень сильно занемог, но его исцелил, дав отведать хлебный мякиш, о. Серафим. Но вскоре он позвал к себе Елену Васильевну и сказал ей: «Ты всегда меня слушалась, радость моя, и вот теперь хочу я тебе дать одно послушание. Исполнишь ли его, матушка?» На ее утвердительный ответ батюшка продолжал: «Вот, видишь ли, матушка, Михаил Васильевич, братец твой, болен у нас и пришло ему время умирать… умереть надо ему, матушка, а он мне нужен для обители-то нашей, для сирот… Так вот и послушание тебе: умри ты за Михаила Васильевича, матушка». «Благословите, батюшка», – ответила Елена Васильевна, смиренно и как будто покойно.

Отец Серафим долго беседовал с ней о смерти и будущей вечной жизни. Елена Васильевна молча все слушала, но вдруг смутилась и произнесла: «Батюшка, я боюсь смерти!» «Что нам с тобой бояться смерти, радость моя, – отвечал о. Серафим, – для нас с тобой будет лишь вечная радость!»

Простилась Елена Васильевна, но лишь шагнула за порог кельи, тут же упала… Батюшка Серафим с сестрами привели ее в чувство, но, вернувшись домой, она заболела и слегла в постель. За несколько дней болезни Елена Васильевна соборовалась и приобщилась Святых Таин. Трое суток до смерти она была окружена видениями Небесного Царства, Царицы Небесной, ангелов, святых Божиих.

Она скончалась 27 лет от роду 28 мая 1882 года, пробыв в Дивеевской обители всего 7 лет. Ее похоронили рядом с могилой первой начальницы обители матушки Александры, с правой стороны Казанской церкви.

Прмч. Макарий (Моржов) (1931): Новомуч. Преподобномученик Макарий родился 16 мая 1872 г. в деревне Пахомовка Верховской волости Вельского уезда Вологодской губернии в семье крестьянина Степана Моржова и в крещении был наречен Михаилом. Образование он получил в церковноприходской школе. В 1893 г. Михаил был призван на действительную военную службу. По возвращении со службы он поступил рабочим на одну из московских фабрик. Проработав там два года, он в 1899 г. ушел в Смоленскую Зосимову пустынь в Александровском уезде Владимировской губернии, в которой проходил послушание бельевщика и трапезника. В 1900 г. настоятель монастыря игумен Герман (прп. Герман Зосимовский, местночтимый святой Владимирской епархии) назначил послушника Михаила келейником духовника обители иеромонаха Алексия (Соловьева), впоследствии известного старца; 22 февраля 1903 г. послушник Михаил был пострижен в монашество с именем Макарий, все время он исполнял послушание келейника старца Алексия, который в 1908 г. ушел в затвор и принимал братию и народ уже только в церкви, а с 1916 г., приняв схиму, ушел в полный затвор.

Участие во Всероссийском Церковном Соборе 1917 – 1918 гг. вынудило старца на время оставить затвор. На Соборе ему было поручено тянуть жребий с именем будущего Патриарха, которым стал митрополит Московский (Беллавин). По немощи старец не участвовал в последней сессии Собора, уехав в пустынь, в затвор, попасть к нему можно было, лишь написав прошение Святейшему. В июле 1919 г. Патриарх Тихон распорядился, чтобы благословение на посещение старца давал наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Кронид (Любимов). И тот поставил перед старцем вопрос: или принимать всех, что означало окончание затвора, или не принимать никого, кроме монашеской братии. Иеросхимонах Алексий выбрал последнее. Впоследствии затвор был несколько ослаблен, и духовные дети старца, хотя и ограничено, стали посещать его.

Общение со старцем, его келейник, монах Макарий, почитал для себя за счастье.

30 января 1923 г. скончался настоятель Зосимовой пустыни схиигумен Герман; на следующий день после его похорон в монастырь явилась ликвидационная комиссия, члены которой заявили, что монастырь будет закрыт. В мае 1923 г. пустынь была закрыта, и монахи разошлись кто куда, где кто смог найти приют.

Иеросхимонах Алексий с келейником поселились в Сергиевом Посаде, три дня они прожили в гостинице, а затем для них было снято помещение из двух комнат – большая для монаха Макария, и поменьше для иеросхимонаха Алексия. Духовные дети старца собирали посильные пожертвования, и на это они жили. Всякому жертвующему о. Алексий смиренно кланялся и благодарил.

До 1925 г. старец еще был в силах ходить по комнате, но затем ноги его так ослабели, что он слег в постель, и, когда надо было пить чай или кушать, келейник сажал его в кровати, но впоследствии и это уже было трудно для старца.

Монах Макарий всегда удивлялся старцу, насколько у того были велики смирение и чувство благодарности. Старец почти ежедневно благодарил келейника за самые ничтожные услуги, ежедневно прося прощения, и таким отношением, бывало, до слез  трогал его. Отец Макарий был до самой кончины старца верным ему и заботливым помощником, и старец молился о себе, о келейнике и обо всех помогавших ему.

Вскоре после кончины старца, 7 октября 1928 г., в Высоко-Петровском монастыре монах Макарий был рукоположен во иеродиакона, а на следующий день во иеромонаха.

Иеромонах Макарий был арестован в числе многих других, подобно ему шедших иноческим путем, 5 апреля 1931 г. и тот же день допрошен.

После первых допросов о. Макария перевезли в Бутырскую тюрьму в Москве. Следователи не удовлетворились сдержанными ответами иеромонаха, рассчитывая, что, будучи келейником старца Алексия и зная всех приходивших к нему для беседы, он многое сможет им рассказать. 17 апреля следователь снова допросил о. Макария. Он стал спрашивать, какого мировоззрения придерживается иеросхимонах Макарий, что он думает о советской власти и об антихристе и не считает ли антихристом саму советскую власть. И о. Макарий, не скрывая своих убеждений, сказал: «Советскую власть я рассматриваю как попущение Божие за грехи, но считаю, что истинный христианин должен терпеливо переносить все гонения и преследования со стороны власти… Еще должен появиться антихрист, но когда он появится, сказать трудно, хотя некоторые считают, что признаки появления антихриста уже есть: падение религиозности, преследование религии…».

6 июня 1931 г. Коллегия ОГПУ приговорила о. Макария к расстрелу. Иеромонах Макарий (Моржов) был расстрелян 10 июня 1931 г. и погребен в общей безвестной могиле на Ваганьковском кладбище в Москве.

Прмч. Дионисий (Петушков) (1931): Новомуч. Преподобномученик Дионисий родился 26 сентября 1866 г. в деревне Сумино Савцинской волости Кашинского уезда Тверской губернии в семье крестьян Иосифа Иоакимовича и Матроны Ивановны Петушковых. 24 сентября 1905 г. Дионисий Иосифович поступил послушником в Нило-Столобенскую пустынь в Осташковском уезде Тверской губернии и исполнял здесь послушание свечника. 10 января 1910 г. он был пострижен в монашество с именем Евфимий. Впоследствии он был пострижен в схиму с именем Дионисий и подвизался в обители до ее закрытия безбожниками в 1927 г.

На следующий день после закрытия пустыни сюда приехал благочестивый богатый крестьянин Сергей Федорович Комаров; он был давним благотворителем Нило-Столобенской обители. В 1910 г. он к своей земле прикупил землю вышневолоцкого купца, построил на этой земле хутор и успешно занимался хлебопашеством, применяя передовые технологии и машины; он регулярно жертвовал в монастырь сельскохозяйственные продукты, выращенные на своей земле. В 1920 г. прихожане избрали его председателем церковной двадцатки.

Сергей Федорович пригласил переехать к себе на хутор о. Дионисия, которого знал в течение многих лет и почитал как благодатного старца. Он выделил старцу на своем хуторе Черенчиха пустовавшую избу из двух комнат. В одной комнате старец ночевал,  а другая была отведена под моленную, где он поставил сделанный для себя гроб.

Местному населению скоро стало известно, что на хуторе поселился схимонах из Нило-Столобенской обители, и люди потянулись к нему – кто за благословением на то или иное дело, кто испросить совета, как поступить в трудном случае чаще всего семейной жизни, кто приходил спросить, стоит ли вступать в колхоз, а иные просили помолиться об исцелении от какого-нибудь недуга. Отец Дионисий всех принимал и, помолившись, больных помазывал маслом из лампады. Со временем к старцу стало стекаться все больше людей, и все это стало известно властям.

В начале 1930 г. в доме, где жил схимник, при участии сельских властей и колхозников был произведен обыск; обыскивавшие забрали для своих нужд некоторые вещи, необходимые в хозяйстве, но не тронули старца; вскоре после обыска о. Дионисий покинул дом и так поначалу избежал ареста. Схимника приютили верующие люди на другом хуторе, и, поскольку таких людей было немало, о. Дионисий мог перемещаться с одного хутора на другой.

В полночь 6 февраля 1931 г. на хутор Черенчиха прибыли сотрудники ОГПУ с намерением арестовать старца, но не обнаружили его здесь. После предпринятых ими поисков они все же арестовали о. Дионисия и отправили в тюрьму.

Схимник сначала был доставлен в Тверское отделение ОГПУ, а затем 18 февраля перевезен в Бутырскую тюрьму в Москве, и материалы его «дела» были присоединены к общему «делу» арестованных тогда священнослужителей, монахов и мирян.

Отвечая на вопросы следователя, о. Дионисий подтвердил, что к нему действительно приходило много женщин «за получением благословения и совета по… многим вопросам, на что я им всегда давал ответ. Лично я считаю, что настало последнее время перед Страшным Судом, то есть время антихристово, и существующая советская власть – есть власть антихриста, а поскольку ее организатором является Ленин, то последнего считаю антихристом. Советскую власть признаю лишь постольку, поскольку эта власть послана Богом, и считаю, что она послана нам за наши грехи в наказание. Колхозы я считаю богопротивными, антихристовыми организациями, и, как верующий человек, сам в них не пойду и обязан удерживать других, так как в колхозах верующему нельзя быть потому, что там молиться нельзя, следовательно, должны отрешиться от Бога. Приходившим ко мне я говорил вышеуказанные мои мнения, но не навязывал им, а кто хочет, слушает и как хочет, так и поступает».

На этом допросы были закончены, и 6 июня 1931 г. Коллегия ОГПУ приговорила схимонаха Дионисия к расстрелу. Схимонах Дионисий (Петушков) был расстрелян 10 июня 1931 г. и погребен в общей безвестной могиле на Ваганьковском кладбище в Москве.

Сщмч. Николай (Аристов) диакон (1931): Новомуч. Священномученик Николай родился в 1872 г. в селе Страхово Климовской волости Каширского уезда Тульской губернии в дворянской семье. Его отец, Степан Аристов, был владельцем имения при селе Страхово, а при селе Овечкино имел более пятисот десятин земли. Николай получил образование в гимназии и в течение двух лет, в 1895 – 1896 гг., был управляющим имения у помещика Алябьева в Тульском уезде. Более всего его влекла тогда художественная фотография, и Николай поступил учеником фотографа в фотографическую мастерскую в Сергиевом Посаде. В 1900 г. он завел свою фотомастерскую в городе Александрове.

У Николая Степановича и его супруги Лидии было две дочери, при рождении третьего ребенка супруга при родах скончалась, а через полгода умер младенец, и впоследствии Николай Степанович жил вдовцом, сам воспитывая дочерей. Будучи благочестивым церковным человеком, он и дочерей воспитал в благочестии и любви к Церкви. И воистину, кого Господь любит, того наказывает: одна из дочерей заболела менингитом и, хотя она выжила, последствия этой болезни остались у нее до конца жизни.

В 1917 г. Николай Степанович переехал с дочерьми в Сергиев Посад и открыл здесь фотомастерскую, он отказался от нее в 1929 г., когда окончательно определились масштабы экономического разрушения страны, уничтожения любой человеческой инициативы и разграбления народа большевиками. Кроме того, остаток своей жизни Николай Степанович желал целиком посвятить служению Церкви. И Господь принял его намерение и уготовал ему мученический прекрасный венец.

В июле 1930 г. Николай Степанович был рукоположен во диакона к церкви святых апостолов Петра и Павла в Сергиевом Посаде, переименованном к тому времени в Загорск, и 5 апреля следующего года арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве.

Диакона Николая обвинили в том, что он состоял членом загорского филиала контрреволюционной организации и занимался антисоветской монархической агитацией. Власти подразумевали под этим поминание в храме за упокой Российских императоров, когда диакону Николаю приходилось читать вслух их имена по поданным запискам. Этого для сотрудников ОГПУ оказалось достаточно, чтобы вынести суровое решение.

6 июня 1931 г. Коллегия ОГПУ приговорила диакона Николая Аристова к расстрелу; он был расстрелян 10 июня 1931 г. и погребен в общей безвестной могиле на Ваганьковском кладбище в Москве.

Вскоре после мученической кончины отца сестры приютили в своем доме семью арестованного священника, протоиерея Владимира Медведюка (сщмч., память его 20 нояб.). Молитвами отца-мученика младшая его дочь Надежда безмятежно и благочестиво прожила жизнь, ухаживая за больной сестрой.

Мч. Игнатий (Марков) (1931): Новомуч. Мученик Игнатий родился 20 декабря 1876 г. на хуторе Марино Махринской волости Александровского уезда Владимирской губернии в семье крестьянина Артемия Маркова. Игнатий Артемьевич был глубоко верующим человеком и посещал ближайший к хутору храм в селе Махры; он был женат и имел семерых детей, зарабатывая на жизнь сельским хозяйством. 6 апреля 1931 г. Игнатий Артемьевич был арестован в городе Загорске Московской области.

«Я занимался сельским хозяйством, и на меня наложили большой налог в 2 200 рублей, – сказал он на допросе следователю, – так что я не смог его уплатить, и по суду у меня отобрали все имущество и присудили к году принудительных работ. Будучи сильно убит горем, я, как человек верующий, пошел в Троице-Сергиеву Лавру помолиться. В церкви на мои вопросы, где бы переночевать, мне указали на Прасковью Новикову, с которой я договорился, что она пустит ночевать; переночевал я у нее одну ночь, на вторую был задержан… Будучи раскулачен, я никогда не роптал, так как считаю, что все происходит по Евангелию, в котором говорится, что настанет время, когда восстанут брат на брата и сын на отца, – то же самое и мой арест произошел в порядке вещей. Считаю, что существующая власть… послана нам Богом за наши грехи, и мы должны все терпеть.

Лично я против вступления в колхоз лишь потому, что в колхозе нельзя молиться Богу, а я, как человек верующий, не могу от этого отказаться… В город Загорск я приехал помолиться в Троице-Сергиевой Лавре и найти утешение постигшему меня горю – раскулачиванию. Связей ни с кем не имею, так как никого из знакомых в меня нет».

6 июня 1931 г. Коллегия ОГПУ приговорила его к расстрелу. Игнатий Артемьевич Марков был расстрелян 10 июня 1931 г. и погребен в общей безвестной могиле на Ваганьковском кладбище в Москве.

Мч. Петр (Юдин) (1931): Новомуч. Мученик Петр родился в 1877 г. в  деревне Сиблово Горицкой волости Корчевского уезда Тверской губернии в семье крестьянина Лаврентия Юдина. По профессии Петр был плотником, и в поисках работы ему приходилось ходить по Тверской и Московской губерниям. Ближайшим приходом к его дому был храм в селе Бокланово, в котором он в течение многих лет во время гонений от безбожников был помощником старосты, и на нем лежала обязанность закупать все необходимое для храма.

25 марта 1931 г. собрание церковной двадцатки постановило отправить Петра Лаврентьевича в Москву для закупки свечей как человека, знающего, где что можно купить. Не откладывая исполнение поручения, Петр сразу же отправился в Москву за свечами, но здесь не смог их купить, и ему посоветовали поехать в Хотьково, чтобы узнать у монахинь, где они покупают свечи, и там купить.

По дороге ему встретился железнодорожный рабочий, с которым они разговорились, и тот стал расспрашивать Петра Лаврентьевича о жизни в деревне и о том, насколько успешно в их местности создаются колхозы. Петр Лаврентьевич рассказал ему, что в колхозы некоторые записываются, а некоторые бегут. Зашел разговор о властях, и Петр Лаврентьевич сказал, что правительство ездит на автомобилях, ест жареное, а народу вредит, в Кимрах в колхозы загоняют насильно, и все там голодают в этих колхозах. После этого рабочий заявил Петру Лаврентьевичу, что не место ему здесь ходить по рабочим и их агитировать. Затем он сбегал домой, прихватил служебный пистолет, взял с собою знакомого комсомольца, и они вдвоем задержали Петра Лаврентьевича и доставили его в сельсовет села Хотьково. Туда же пришел дежурный милиционер с железнодорожной станции и отправил Петра Лаврентьевича в загорскую тюрьму.

2 апреля сотрудник ОГПУ допросил его. После допросов сотрудники загорского ОГПУ отправили Петра Лаврентьевича в Бутырскую тюрьму в Москве, и здесь материалы его «дела» присоединили к общему «делу», по которому уже было арестовано более полусотни человек, в основном монахов и монахинь.

На последнем допросе, состоявшемся  в конце апреля, следователь предъявил Петру Лаврентьевичу обвинение в том, что он «антисоветски настроен, является членом антисоветской группы церковников». Выслушав, в чем его обвиняют, Петр Лаврентьевич заявил, что виновным себя не признает, антисоветской агитации он не вел и знакомств ни с кем не имел.

6 июня 1931 г. Коллегия ОГПУ приговорила Петра Лаврентьевича Юдина к расстрелу. Он был расстрелян 10 июня 1931 г. и погребен в общей безвестной могиле на Ваганьковском кладбище в Москве.

Прп. Ираклий (Мотях) схимонах, исп. (1936): Новомуч. Преподобноисповедник Ираклий родился в 1863 г. в Черниговской губернии в казачьей семье и в крещении был наречен Иосифом. В 1871 г. была образована Туркестанская епархия, и в 1882 г. епископ Туркестанский Александр (Кульчицкий) основал здесь Свято-Троицкий Иссык-Кульский монастырь, куда и поступил Иосиф Мотях. В 1889 г. во время землетрясения монастырь был разрушен, но затем восстановлен. 25 марта 1905 г. послушник Иосиф был пострижен в монашество и наречен Иринеем. В монастыре он исполнял послушание звонаря и помощника эконома.

Летом 1916 г., воспользовавшись тем, что русская армия воевала на фронтах Первой мировой войны, киргизы подняли в Семиречье восстание, выразившееся в массовых и беспощадно жестоких убийствах и грабежах. Были убиты тысячи русских людей, тысячи взяты в плен, детей разрывали и разбивали о камни, сбрасывали с утесов, женщин насиловали, дороги от селения до селения были завалены трупами, имущество разграблено, церкви разорены и сожжены, священники убиты. Многие благоустроенные села были полностью уничтожены. 10 августа 1916 г. киргизы-мятежники появились вблизи Свято-Троицкого монастыря. Население Иссык-Куля и большая часть братии по благословению настоятеля монастыря архимандрита Иринарха покинули обитель. Двенадцать монахов, и среди них монах Ириней, во главе с духовником монастыря иеромонахом Рафаилом и схимонахом Исихием остались в обители и с молитвой и пением ожидали нападения врагов.

11 августа толпа человек до пятисот ворвалась в монастырь, угнали скот, зажгли скотный двор. Монахи во время разгрома были в храме, киргизы ворвались в храм, выгнали оттуда монахов, из которых семь человек убили около паперти и двух тяжело ранили; иеромонах Рафаил был при этом обезглавлен; разграбили все церковное и монашеское имущество, а к ночи, по обыкновению, удалились в горы. Троим из монашествующей братии удалось ускользнуть из рук киргиз – это Александр Вавилов, звонарь Ириней и гостиник Симеон. Двое первых были свидетелями всех безобразий, учиненных киргизами: большинство икон попорчены пиками, престолы поруганы и некоторые сдвинуты с мест; святые антиминсы похищены, Евангелия и другие богослужебные книги изорваны; церковная утварь частью увезена, частью исковеркана; из священных облачений мятежники поделали покрывала для лошадей и украсили их бархатом и позументом с хоругвей и плащаниц. Таким образом, храмы монастырские, хотя и сохранились, но были осквернены и разграблены.

Впоследствии монах Ириней был пострижен в схиму с именем Ираклий. Свято-Троицкий монастырь был закрыт большевиками сразу же по захвате ими власти в Семиречье в 1919 г. Иеромонахи прпп. Серафим (Богословский), Пахомий (Русин) и Феогност (Пивоваров) (прмчч., память их 29 июля) и схимонах Ираклий – ушли в город Верный и стали подвизаться в горах вблизи города в скиту Медео. В 1921 г. в скиту были убиты иеромонахи Серафим и Феогност, а сам скит разорен, и схимонах Ираклий перешел жить в семью церковного старосты в поселке Талгар. В доме жить он отказался и построил себе небольшую келью в саду. Живя здесь, он часто уходил в горы, где также поставил себе небольшую келью и в ней молился. Однажды, когда он спустился с гор в поселок, выяснилось, что за время его отсутствия семья церковного старосты была арестована и выслана, и тогда он ушел в горы.

Зимой 1928 г. один из жителей поселка Сазоновка, расположенного в десяти километрах от Свято-Троицкого монастыря, Мирон Дубинин, находясь в горах, услыхал стон человека и, пойдя на него, натолкнулся на келью схимонаха Ираклия. Выяснив, что тому в руку попала большая заноза, от которой он никак не может освободиться, он взял схимника с собой, отвел к фельдшеру, и тот вынул занозу. Наскоро отремонтировав стоявший в саду сарайчик, Мирон предложил его для жительства схимнику, и тот согласился. Слух о том, что в поселке живет старец-схимник, быстро распространилась среди жителей, и к схимонаху Ираклию стали приходить верующие люди, просить совета и святых молитв.

Все время жизни здесь старец непрестанно молился, никогда не ложился спать, а когда изнемогал, то всего лишь присаживался на лавку, а затем вновь принимался за молитвенный подвиг. Выходил он из дома только на службу в храм. Самым большим своим грехом схимонах Ираклий считал, что он по малодушию уклонился во время мятежа киргизов принять мученическую кончину вместе с братией Свято-Троицкого монастыря, спрятавшись на колокольне и, таким образом, избежав смерти, – о прощении этого греха он горячо молился Богу всю жизнь.

В семье Мирона Дубинина схимонах Ираклий прожил до 1929 г.; когда началось преследование семьи и раскулачивание, он перешел к двоюродному брату Мирона – Андрею Дубинину. Мирона Дубинина за то, что он не вступил в колхоз, арестовали и заключили в тюрьму, откуда он уже не вернулся. Вскоре арестовали и приговорили к десяти годам заключения и Андрея Дубинина за то, что он не вступил в колхоз, и схимонаха Ираклия взяла к себе семья Бочарниковых.

У Бочарниковых изба была ветхая, и семья была бедная. Сергей Бочарников хотел выстроить для схимника келью, но тот не согласился, а поселился в пристройке, где дверью служила доска. Кроватью схимнику служил длинный стол, на который была постлана конопляная дерюжка, другой такой же дерюжкой он укрывался. Печку он не разрешил себе ставить, и зимой обогревался горячими угольями, которые ему приносили из печи в избе. Лишь незадолго перед кончиной схимника в его келье была установлена железная печь. Трапезовал он вместе с хозяевами, у которых было пять дочерей, и во время обеда часто говорил им о Боге, о святых, о церковных праздниках.

Поскольку Сергей Бочарников не пошел в колхоз, то его, несмотря на его крайнюю бедность, записали в кулаки и из дома забрали всю рухлядь, оставив лишь голые стены. Схимника в это время не было дома, и в его келью тогда не зашли; он принес две свои дерюжки хозяевам – единственное, что сохранилось от разграбления. Наутро односельчане и родственники принесли семье всего понемногу.

Господь открыл схимнику, что он умрет в день праздника Вознесения Господня. К этому времени схимонах Ираклий попросил хозяйку сшить ему новую одежду из синего домотканого холста, в которой и завещал его похоронить.

В 1937 г. под праздник Вознесения Господня схимонах Ираклий неожиданно тяжело заболел и слег. Он скончался в самый день праздника, 10 июня, в полном сознании. Схимонах Ираклий (Мотях) был погребен на кладбище в поселке Сазоновка.

Прмц. Гермогена (Кадомцева) (1942): Новомуч. Преподобномученица Гермогена родилась 4 декабря 1870 года в селе Мокрый Мичкасс Нижне-Ломовского уезда Пензенской губе