18 сентября / 1 октября

Прп. Евмения, еп. Гортинского (VII). Прп. Евфросинии Суздальской, в миру Феодулии (прославление 1698). Прп. Иларион Оптинский (1873). Сщмчч. Алексия и Петра пресвитеров (1918); сщмч. Амфилохия, еп. Красноярского, Иоанна, Бориса, Михаила, Владимира, Вениамина, Константина пресвитеров и мч. Сергия (1937).

Мц. Ариадны (II). Мцц. Софии и Ирины (III). Мч. Кастора. Мчч. Бидзины, Шалвы и Элизбара, князей Ксанских (1660) (Груз.).

Молченской (1405), именуемой «Целительница» и Старорусской (возвращение ее в Старую Руссу в 1888 г.) икон Божией Матери.

Прп. Евмений, еп. Гортинский (VII). Прп. Евмений с юности отличался добродетельной жизнью. Он стремился служить Единому Богу и поэтому избегал мирских соблазнов. Заботясь о спасении души, все свое имущество святой раздал нищим. За добродетельную и благочестивую жизнь прп. Евмений был избран и возведен в сан епископа Гортинской Церкви на острове Крит.

Святитель, как милостивый отец, утешал своих пасомых в их нуждах и скорбях, помогал сиротам и неимущим. Молитвы его были столь сильны перед Богом, что однажды во время засухи он низвел на землю обильный дождь.

Святой Евфимий ревностно и мудро защищал православную веру от возникшей в то время ереси монофелитов. За противоборство ереси святитель был сослан в Фиваиду, где и скончался в VII веке.

 Прп. Евфросинии Суздальской, в миру Феодулии (прославление 1698). Память ее празднуется 25 сентября (см. о ней там же). Мощи преподобной Евфросинии покоились в Ризположенском монастыре во Владимирской епархии. В сентябре 1698 г. мощи прп. Евфросинии были открыты и совершено ее прославление.

Прп. Иларион Оптинский (1873). Иеросхимонах Иларион (в миру Родион Никитич Пономарев), преподобный Оптинский старец, родился в пасхальную ночь 9 апреля 1805 г. в сельце Ключи Воронежской губернии в семье портного. Еще с детства чувствовал он стремление стать монахом. В 1829 г., будучи 24 лет от роду, Родион переехал со своим семейством в город Саратов, где провел девять лет жизни. В Саратове под покровительством Преосвященного Иоакова Родион Никитич мужественно боролся с раскольниками различных толков за чистоту Православия.

Постепенно с духовной зрелостью, приходит и окончательная решимость оставить все и последовать Христу. После посещения многих монастырей Родион успокаивается в Оптиной пустыни. 13 марта 1839 г. он был уже принят в число скитской братии. Родион был избран прп. Макарием ему в келейники и в этом послушании пробыл в течение двадцати лет, до дня блаженной кончины старца Макария в 1860 г. (память его 7 сент.).

Взяв на себя «спасительный крест послушничества», возрастая во внутреннем делании, прп. Иларион всемерно понуждал себя к несению и телесных трудов. Кроме послушаний, которые прп. Иларион нес как келейник своего старца, он так же по нуждам скитской братии и хозяйства был огородником, садовником, варил квас, пек хлеб, занимался пчелами.

В последние дни своей жизни старец Макарий благословил прп. Илариона продолжать старческую деятельность, вручив его духовному руководству многих из своих духовных детей, чем подчеркнул преуспеяние прп. Илариона во внутреннем делании. Наряду с благодатным даром духовного рассуждения старец Иларион имел и дар прозорливости, вел истинно подвижническую жизнь. Однако не только почитание и любовь выпадали на его долю, но иногда и хулу, и клевету приходилось терпеть преподобному. Но все это переносил он с великим смирением.

В 1870 г. здоровье старца ухудшилось, но, несмотря на это, он посещал все богослужения. 4 марта 1872 г., в субботу Великого поста, старец служил последнюю литургию. В воскресенье 5 марта старец слег окончательно, а 9 марта был пострижен в схиму с сохранением имени Иларион.

За четыре недели преподобный предсказал день своей кончины. Наконец 18 сентября 1873 г., причастившись Святых Таин, старец мирно почил о Господе в полном сознании и памяти. Видевшие прп. Иллариона на смертном одре зрели перед собою пример удивительного смирения, кротости и терпения.

Сщмчч. Алексий (Кузнецов) и Петр (Дьяконов) пресвитеры (1918): Новомуч.

 Сщмч. Амфилохий (Скворцов), еп. Красноярский (1937): Новомуч. Священномученик Амфилохий (в миру Александр Яковлевич Скворцов) родился 17 февраля 1885 г. в селе Норваш Цивильского уезда Казанской губернии в семье псаломщика Якова Васильевича Скворцова, у которого было одиннадцать детей – трое сыновей и восемь дочерей. Александр был самым младшим. Первоначальное образование Александр получил в Чебоксарском духовном училище.

С юных лет он чувствовал призвание к иноческой жизни и хотел вступить в число братии одного из отдаленных монастырей, учась в семинарии. Духовный отец, однако, посоветовал ему отложить на время это благое намерение и поступить в Духовную академию. Александр Яковлевич поступил в Казанскую Духовную академию 22 марта 1907 г., на первом курсе академии был пострижен в мантию с именем Амфилохий.

В 1908 г. монах Амфилохий был рукоположен в сан иеродиакона. На третьем курсе академии, в 1909 г., иеродиакон Амфилохий был командирован в Астраханскую калмыцкую степь для изучения калмыцкого языка для дальнейшей деятельности в Православной миссии среди калмыков Астраханской степи.

Во время обучения в Академии основным послушанием о. Амфилохия стала научная деятельность, в которой проявились его недюжинные таланты. Он в совершенстве изучил калмыцкий язык, а также всю литературу, касающуюся переводов служебных и богослужебных текстов на этот язык, которая к тому времени была почти неизвестна читателям. Результатом изучения этих материалов явилась его работа «Религиозно-нравственные переводы на калмыцкий язык как средства миссионерского воздействия».

В 1910 г. иеродиакон Амфилохий был рукоположен в сан иеромонаха; в том же году он окончил Казанскую Духовную академию со степенью кандидата богословия и был оставлен при ней на 1911-1912 учебный год профессорским стипендиатом при кафедре Истории и обличения ламаизма и монгольского языка.

Иеромонах Амфилохий был одним из активных участников миссионерских съездов, на которых обсуждались вопросы перевода Священного Писания и богослужебных текстов на калмыцкий язык.

16 августа 1911 г. иеромонах Амфилохий был назначен исполняющим должность доцента при кафедре Истории и обличения Ламаизма и монгольского языка.

13 апреля 1912 г. указом Святейшего Синода он был командирован на один год в Монголию для изучения тибетского языка и тибетской литературы, касающейся ламаизма. В 1913 г. за кандидатскую работу ему была присуждена премия митрополита Иосифа. 23 марта 1913 г. указом Святейшего Синода по прошению иеромонаха Амфилохия и по ходатайству Совета Академии ему была продлена командировка в Монголию еще на один год с обязательством по возвращении из нее прослужить в профессорской должности в академии не менее пяти лет.

По возвращении из командировки он, кроме занятий наукой и преподавания, стал активно участвовать в работе историко-этнографического музея в Казани, став помощником директора. С 1913 г. музей начинает служить учебно-вспомогательным учреждением для студентов миссионерского отделения, а с 1915 г. – и для слушателей миссионерских курсов. В дар музею иеромонах Амфилохий преподнес богатую коллекцию более чем из ста предметов, привезенных им из Монголии.

Научная и миссионерская деятельность иеромонаха Амфилохия приносила видимые результаты. 3 ноября 1914 г. в храме Казанской Духовной академии состоялось исключительно редкое для Казани торжество – крещение трех китайцев, которые своим просвещением и обращением к Богу были целиком обязаны о. Амфилохию. В 1915 г. за отличную и усердную службу он был награжден наперсным крестом. Иеромонах Амфилохий был одним из талантливейших проповедников, и ему чаще других поручалось говорить проповеди во время богослужений в кафедральном соборе города Казани.

Октябрьский переворот произвел на о. Амфилохия огромное впечатление. Для него сразу стали ясны исторические масштабы происшедшего события. Мировоззрение, которое исповедовали новые власти, было настолько необычным, настолько не связанным со всем историческим прошлым России и с православием, что его внедрение неминуемо должно было привести к перевороту всей жизни народа и стать для него величайшим несчастьем. Осознание того, что в истории России открывается новая страница, поставило перед ним вопрос и о его собственной дальнейшей судьбе. Ему было ясно, что всякая ученая и миссионерская деятельность будет прекращена. Оставался личный подвиг и молитва – о себе и о народе.

В 1918 г. иеромонах Амфилохий уехал в Успенский мужской монастырь неподалеку от Красноярска, где пробыл до февраля 1919 г., а затем вместе с пятью монахами уехал на озеро Тиберкуль в Минусинском уезде; здесь ими был основан скит, в котором они подвизались два года.

В 1921 г. иеромонах Амфилохий был направлен служить в храм в селе Белый Яр. В сентябре 1922 г. епископ Енисейский и Красноярский Зосима (Сидоровский) перешел в обновленчество и возглавил епархию уже в качестве обновленческого архиерея. Иеромонах Амфилохий имел свое суждение об обновленческом течении; изучив это явление еще в дореволюционное время, он уже тогда относился к нему отрицательно. В 1922 г. епископ Зосима уволил его от управления приходом.

В то время законной власти в епархии не было; глава Православной Церкви Патриарх Тихон был в Москве под арестом, и о. Амфилохий решил покинуть обновленческого архиерея и в ноябре 1922 г. уехал в женский монастырь на Матуре, где проживал около полугода. Здесь он познакомился с монахиней Варварой (Цивилевой), которая стала его духовной дочерью и сопровождала его впоследствии во всех переездах – и когда он был на свободе, и когда в узах.

После того как обновленцам стало известно место проживания отца Амфилохия, который пользовался большим авторитетом среди православных, он, чтобы избежать преследований, уехал вместе с несколькими монахами и монахинями в тайгу, там они основали скит. В октябре 1923 г. все они были арестованы ОГПУ, но поскольку никаких обвинительных материалов против них не оказалось, они были вскоре освобождены.

В июне 1924 г. о. Амфилохий был назначен настоятелем Минусинской кладбищенской церкви, находившейся в подчинении православного архиерея. Здесь о. Амфилохий открыто выступил против обновленцев, обличая их в отступлении от Православия. Обновленцы попытались завладеть кладбищенской церковью и обратились за помощью в ОГПУ, в результате чего о. Амфилохий был арестован, но затем освобожден за отсутствием обвинительного материала.

В феврале 1925 г. он был вызван в Москву для хиротонии в сан епископа. 8 марта 1925 г. Патриарх Тихон во время литургии в сослужении с митрополитом Петром (Полянским), архиепп. Гурием (Степановым) и Прокопием (Титовым) рукоположил его во епископа Красноярского. В апреле того же года владыка прибыл в Красноярск, где снова выступил против обновленцев.

13 июля 1926 г. еп. Амфилохий был арестован, помещен в тюрьму в Красноярске и затем приговорен к трем годам заключения в Соловецком концлагере. В Соловецкий лагерь к владыке приехала монахиня Варвара, которая после свидания с ним осталась жить вблизи лагеря, помогая епископу посылками и передачами.

В апреле 1928 г. владыка был освобожден. При освобождении ему было сказано, что он должен явиться в центральное управление ОГПУ на Лубянке для получения дальнейших распоряжений. На Лубянке ему сообщили, что въезд в Красноярск ему запрещен. Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий назначил еп. Амфилохия на кафедру в Новочеркасск Донской области. Епископ уехал в Ростов-на-Дону, но ОГПУ области отказало ему во въезде в Новочеркасск. Тогда митрополит Сергий назначил его епископом Мелесским, викарием Самарской епархии.

В это время среди епископата возникли разногласия, в частности по поводу настойчивого пожелания митрополитом Сергием, чтобы поминание властей стало обязательным и общим во всех храмах России. Епископ Амфилохий счел, что формула безусловного поминания властей является лицемерием по отношению к безбожникам и гонителям. Митрополит Сергий в качестве выхода из сложившегося положения предложил владыке подать прошение об увольнении за штат «по состоянию здоровья», так действительная причина увольнения могла быть для него небезопасной.

Уволившись, еп. Амфилохий в июле 1928 г. прибыл в село Анжуль Таштыпского района Хакассии, где в то время жили монахини небольшого Матурского женского монастыря, в котором перед революцией было тридцать насельниц. В 1926 г. монастырь был закрыт, и часть монахинь поселилась в селе Анжуль. Здесь образовался монастырь из десяти человек во главе с еп. Амфилохием. В селе был храм, где служил семидесятилетний иеромонах Серафим (Берестов). Во время богослужения епископ стоял в алтаре; сам он служил в домашней церкви, которая была устроена в его келье.

Вся жизнь монахинь была устроена строго по монастырскому уставу. Каждый день они приносили исповедание помыслов. Владыка вел с ними беседы на религиозные темы – о Евангелии, о православии. Велись беседы и о современном положении Церкви при безбожной власти. Все обсуждалось с церковной точки зрения, в свете Священного Писания и учения Христова.

В это время началась коллективизация и принудительная организация колхозов. Многие крестьяне были высланы, и все их имущество отобрано, оставшиеся отказывались входить в колхозы. Власти в принудительном порядке посылали крестьян и вместе с ними монахинь на лесозаготовки, причем задание давали заведомо неисполнимое, и монахини отказались выехать на работу в лес. Увидев это, отказались ехать в лес и крестьяне. ОГПУ произвело расследование и составили заключение о существовании в селе нелегального монастыря и о том, что крестьяне не идут в колхозы из-за общения с монахинями.

30 апреля 1931 г. еп. Амфилохий был арестован и заключен в тюрьму при Минусинской исправительно-трудовой колонии, вместе с ним были арестованы иеромонах Серафим и все насельницы монашеской общины. Только монахине Варваре удалось скрыться от ОГПУ и избежать ареста.

Власти интересовались не столько политической позицией епископа, сколько – церковной. Владыка последовательно разъяснил свои позиции по каждому из вопросов, относящихся к церковной жизни в текущее время. Он не скрывал своего отрицательного отношения к обновленцам.

29 июня следователь в последний раз допросил епископа. Владыка Амфилохий сказал: «В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю. Объясняю, что агитации не проводил, но не отрицаю, что я выражаю несочувствие к советской власти».

16 ноября 1931 г. еп. Амфилохий был приговорен к пяти годам заключения в концлагере. Монахини были приговорены к пяти годам ссылки в Восточную Сибирь.

15 декабря 1931 г. владыка прибыл этапом в Мариинск в распоряжение Управления Сибирских трудовых лагерей. Сюда к нему приехала монахиня Варвара, которая передала владыке посылку. Тогда же она отыскала и сосланных монахинь и также передала им посылки.

В начале июня 1932 г. еп. Амфилохий был перевезен в Новокузнецк и помещен в Осиновское отделение Сиблага, откуда написал монахине Варваре, чтобы она привезла ему сухарей. В одном из писем он написал ей о тяжелой жизни в лагере, о начальнике лагеря, который выступает его открытым врагом, так что надеяться приходится только на Бога. Монахиня Варвара в свою очередь написала ему о церковной жизни в Минусинске, о том, что в Минусинске ОГПУ арестовало всех священников и монашествующих.

Приехав в Осиновку, монахиня Варвара сняла комнату и постоянно помогала продуктами владыке Амфилохию и некоторым другим заключенным – епископам и священникам.

12 декабря 1932 г. владыка был отправлен работать на Шушталепскую штрафную командировку, а затем был переведен в Елбанскую штрафную группу. В этих местах заключенные работали в шахтах на добыче угля, работа проходила в тяжелых условиях, при жизни в холодных бараках на голодном пайке и была вдвойне тяжела.

Епископа поместили среди заключенных по бытовым статьям и уголовников. В лагере процветало сплошное воровство. Но владыка, несмотря на тяжелые условия заключения, не унывал, часто беседовал с заключенными, и, в конце концов, его беседы привели к тому, что в их бараке воровство прекратилось, некоторые из заключенных обратились к Богу и стали усердно молиться.

В начале 1933 г. лагерная администрация выдвинула против заключенного духовенства новые обвинения в связи с тем, что ею были получены сведения о том, что епископы и священники, оказавшись в одном лагере и работая вместе на одних шахтах, поддерживают дружеские отношения и помогают друг другу. Этот факт администрация лагеря посчитала достаточным для доказательства наличия в лагере контрреволюционной организации. У некоторых священников к тому же подходили к концу сроки заключения, но власти не желали освобождать своих непримиримых врагов и наращивали эти сроки.

28 апреля 1933 г. власти арестовали еп. Амфилохия, и он был заключен в штрафной изолятор в Осиновском лагере. Тогда же были арестованы помогавшая ему в лагере монахиня Варвара, шесть человек из заключенного духовенства и мирянин-крестьянин. Всем было предъявлено обвинение в контрреволюционной деятельности, в организации антисоветской группы и в намерении бежать из лагеря.

22 мая следователь допросил еп. Амфилохия, в первую очередь, интересуясь его политическими взглядами и тем, как он относится к советской власти. Владыка ответил, что Октябрьскую революцию встретил пассивно-враждебно.

1 августа власти допросили епископа в последний раз. Он выразился определенно о своем желании падения советской власти и тем самым восстановления правильной духовной жизни народа. 30 октября 1933 г. следствие было закончено, и дело направлено в Коллегию ОГПУ для внесудебного разбирательства. Однако прокурор при ОГПУ не согласился с выводами следствия и написал, что никакой контрреволюционной группы с организационно оформившейся платформой не существовало.

28 января 1934 г. Коллегия ОГПУ постановила увеличить срок наказания еп. Амфилохию на один год, а Варвару (Цивилеву) освободить. Владыка был отправлен в исправительно-трудовой лагерь в поселок Яя Кемеровской области.

30 апреля 1937 г. окончился срок заключения епископа. Выписали уже справку о его освобождении, но его самого не освободили.

2 июня были допрошены два лжесвидетеля, которые согласились подписать показания против епископа в том, что якобы он выражал свое отрицательное отношение к конституции, к политике властей по отношению к народу и религии.

На основании этих материалов 4 июня 1937 г. против епископа было открыто новое «дело», причины возбуждения которого были сформулированы администрацией лагеря следующим образом: «Учитывая, что у Скворцова кончается срок наказания, и он из лагеря подлежит освобождению и что, будучи на воле, снова будет проводить контрреволюционную деятельность, заключенного Скворцова из лагеря не освобождать и немедленно приступить к следствию по его делу, предъявив ему обвинение».

В тот же день владыке было предъявлено обвинение, и следователь потребовал, чтобы он расписался под постановлением о предъявлении обвинения. Выслушав прочитанное, владыка категорически отказался его подписывать, так как считал себя невиновным. На следующий день состоялся допрос. В ходе допросов и очных ставок с лжесвидетелями владыка категорически отрицал свою виновность.

20 сентября 1937 г. тройка УНКВД по Западно-Сибирскому краю приговорила владыку к расстрелу. Епископ Амфилохий (Скворцов) был расстрелян 1 октября 1937 г. и погребен в безвестной могиле.

Сщмч. Иоанн (Васильев) пресвитер (1937): Новомуч. Священномученик Иоанн (Иван Иванович Васильев) родился 18 июня 1876 г. в деревне Малая Киселенка Новоторжского уезда Тверской губернии в благочестивой крестьянской семье. Отец его, стремясь направить сына по духовному пути, сумел определить его в Тверскую Духовную семинарию, которую тот окончил в 1898 г. Через три года, в 1901 г., Иван Иванович был рукоположен в сан священника ко храму села Осипова Новоторжского уезда. За усердное служение через несколько лет он был возведен в сан протоиерея. Здесь, в селе Осипово, прошла безвыездно его жизнь до 1928 г., когда он был переведен с целью укрепления прихода в храм села Таложня Новоторжского уезда.

До его прихода духовная жизнь в Таложне из-за нерадивости священника была в небрежении. Отец Иоанн сразу же наладил частые службы не только в храме, но и служение молебнов в домах прихожан. За каждой службой он говорил проповедь, призывая православных к нравственному совершенствованию и духовному возрождению; он объяснял слово Божие так, что оно стало доступным пониманию каждого прихожанина. Во время служб отца Иоанна храм стал наполняться молящимися, в дом Божий потянулись люди, чуть было не отошедшие от веры. Безбожные власти, видя оживление духовной жизни в приходе, стали принимать свои меры.

В 1929 г. единственный в этих местах член коммунистической партии на сельском сходе поставил вопрос об отмене празднования церковных праздников – Ильина дня и Преображения Господня. Против такого предложения выступили староста храма Антоний Кузьмин и крестьяне Бойков и Скачков. Подали протестующие голоса и многие крестьяне с места, но власти записали решение собрания так, будто большинство стоит за отмену.

Из сельсовета о. Иоанну было послано распоряжение, чтобы он в эти праздники отменил службы, но священник проигнорировал запрет и продолжал служить как всегда.

В 1930 г. власти сделали попытку закрыть храм за ненадобностью, будто он мало посещаем и население в нем не нуждается. Но не таков был этот приход, прихожане любили храм и почитали своего священника. Храм удалось отстоять. Прихожане за год служения у них о. Иоанна искренне полюбили его и взяли на свое попечение и храм и священника с его супругой Елизаветой.

В декабре 1930 г. власти все же решили добиться закрытия храма. Для этого они выставили такую сумму налога за пользование церковным зданием, что ни священнику, ни прихожанам внести ее было невозможно, тем более что большинство прихожан о. Иоанна были людьми бедными. Причем на этот раз власти запретили сбор средств для уплаты налога, а также сбор подписей против закрытия храма и уже готовились праздновать победу. Однако нужная сумма была все же собрана и уплачена.

Наступил 1931 г., а службы в храме продолжались, несмотря на все ухищрения безбожников. Но это было время ужесточения гонений. Ни о. Иоанн, ни крестьяне, члены церковной двадцатки не знали о принимаемых на их счет указах, которые не замедлили осуществиться практически. Рано утром 11 марта 1931 г. священник села Таложня о. Иоанн и пятеро наиболее активных в церковном отношении крестьян были арестованы. Не надеясь на то, что они оговорят себя, ОГПУ не спешило их допрашивать, не предъявляло им и обвинение. А тем временем допрашивали тех, кто стоял за безоговорочное закрытие храма. Их ответы неизбежно обрекали священника и верующих на арест. Только в конце апреля ОГПУ допросило обвиняемых. Им, как всегда в таких случаях, пришлось оправдываться в том, что они не вели разговоров антисоветского содержания. Виновными себя никто из них не признал. 18 июля 1931 г. тройка ОГПУ приговорила о. Иоанна и председателя церковного совета Антония Кузьмина к пяти годам ссылки в Казахстан с отправкой этапом, Симеона Турбанского и Иллариона Яковлева – к трем годам ссылки в Казахстан с отправкой этапом.

Отец Иоанн пробыл в ссылке день в день и вернулся на родину в Тверскую епархию в середине 1936 г. После тяжелых условий заключения, изнурительной ссылки, хорошо зная, за что он принял эти страдания, он, как многие мученики первых веков христианства, переносил эти страдания, радуясь. Он переживал радостное сопричастие свое страданиям сонма увенчанных Христом святых мучеников.

Вернувшись на родину, о. Иоанн получил благословение на служение в храме села Яконово, причем исповеднический подвиг только укрепил священника в решимости с ревностью послужить Богу и вверенной его  попечению пастве. Около года прослужил о. Иоанн в храме Божием. 5 августа 1937 г. председатель Яконовского сельсовета по требованию сотрудников НКВД написал заявление, где просил «принять меры воздействия к служителю религиозного культа Яконовской церкви Васильеву Ивану Ивановичу, который занимался агитацией среди окружающего населения…»

В тот же день священник был арестован и заключен в Тверскую тюрьму. Против него лжесвидетельствовали лишь представители местных властей – председатель сельсовета и бригадир колхоза. Никто из крестьян не согласился оговорить священника.

13 августа после истязаний голодом и бессонницей следователь НКВД допросил священника. Виновным себя в предъявленном ему обвинении в ведении контрреволюционной антисоветской агитации о. Иоанн не признал.

10 сентября следствие было закончено и дело передано на рассмотрение тройки НКВД, которая 29 сентября приговорила о. Иоанна к расстрелу. Протоиерей Иоанн Васильев был расстрелян 1 октября 1937 г.

Сщмч. Борис (Боголепов) пресвитер (1937): Новомуч. Священномученик Борис (Борис Иванович Боголепов) родился 18 июня 1889 г. в городе Москве. Окончил Московскую Духовную семинарию и был рукоположен в сан священника. С июля 1936 г. он служил в Троицком храме села Коробино Тверской области. Имел большую семью – четырех дочерей и сына. Старшие дочери жили самостоятельно, а сын Андрей тринадцати лет и дочь Евгения восьми лет жили вместе с отцом, матерью Екатериной Алексеевной и бабушкой Марией Ивановной – матерью о. Бориса.

В январе 1937 г. сельсовет потребовал от священника уплаты налогов за предыдущий год – пятидесяти килограммов мяса, ста шестидесяти рублей культналога, ста шестидесяти рублей подоходного налога и ста шестидесяти рублей налога по самообложению. Священник отказался платить налоги и объясняться по этому поводу, и дело было передано в суд. Он был обвинен в том, что, не сдав «ни одного килограмма мяса, он тем самым поставил под угрозу срыва сбор средств и мясопоставок». В суде священник виновным себя не признал, пояснив, что он никоим образом не мог выплатить налоги и поставить мясо, так как не имеет для этого ни материальных средств, ни живности в виде скота и птицы. Суд приговорил священника к полутора годам заключения в исправительно-трудовом лагере. О. Борис подал кассационную жалобу, на которую власти не решились давать конкретного ответа, и священник не был арестован.

В апреле 1937 г. состоялось новое судебное разбирательство. На этот раз священника обвиняли в том, что он совершил отпевание и участвовал в погребении своей прихожанки до того, как ее муж получил свидетельство о смерти в сельсовете. Крестил младенцев без предварительной регистрации в загсе, говорил своим прихожанам, что для крещения не нужна справка из загса, крестить – это обязанность священника, и он будет ее исполнять, что бы с ним ни сделали власти. На вопрос судьи, почему он похоронил почившую женщину без справки о регистрации смерти, о. Борис ответил, что по новой конституции вероисповедание не притесняется, и если у родственников умершей нет справки, то он волен совершать в церкви обряд отпевания без нее. Суд приговорил священника к шести месяцам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Отец Борис не согласился с обвинением и подал кассационную жалобу.

В конце июля Бюро исправительных работ при районном отделении НКВД Погорельского района прислало о. Борису повестку с требованием прибыть 27 июля к зданию НКВД, чтобы затем направиться на исправительно-трудовые работы в концлагерь, согласно судебному приговору. Священник по этой повестке не пришел, а когда узнал, что к нему направился сотрудник Бюро исправительных работ, на время ушел из дома.

Но то, что было не под силу мелким гонителям, довершил указ Сталина, и почти сразу после введения его в действие о. Борис был арестован. Председатель сельсовета, на территории которого был Троицкий храм, подал в местное НКВД справку. В ней он писал, что священник без разрешения ходил по домам крестьян с иконами, и в результате будто бы этого в одной деревне вся семья заболела животом, за что священник был оштрафован на семьдесят пять рублей, но от уплаты штрафа категорически отказался. В ответ на предупреждение со стороны председателя сельсовета о необходимости прекращения хождения с иконами по дворам он заявил, что «ваша советская пропаганда есть пустая болтовня». В одну из деревень на религиозный праздник пришел с иконами и сорвал с уборки урожая рабочую смену, в результате чего колхоз оказался в большом прорыве и расшатана трудовая дисциплина. Кроме того, обойдя крестьянские дворы, священник организовал сбор средств на ремонт церкви.

8 сентября о. Борис было допрошен. На вопросы следователя он отвечал, что во всех упоминаемых случаях он действовал в соответствии с законом о свободе совести.

27 сентября тройка НКВД приговорила о. Бориса к расстрелу. Священник Борис Боголепов был расстрелян через несколько дней, 1 октября 1937 г.

Сщмч. Михаил (Скобелев) пресвитер (1937): Новомуч. Священномученик Михаил родился 14 ноября 1887 г. в селе Бикалиха Тверской губернии в семье благочестивых крестьян Степана и Евдокии Скобелевых. Он окончил учительскую школу в Новгороде и решил избрать путь служения святой Православной Церкви. В 1910 г. Михаил Степанович был рукоположен в сан диакона ко храму в селе Рамешки, с которым оказалась связана впоследствии вся его жизнь и исповеднический подвиг.

В начале 1918 г. обозначилось с определенностью, что наступила эп